Как избежать гражданской войны - [50]

Пятое. Надлежащее решение предыдущего вопроса практически автоматически пресекает основной источник инфляции в нашей стране — необоснованный трудозатратами и себестоимостью продукции рост тарифов на энергоресурсы и ЖКХ.

Шестое. Регулируемая рентабельность топливно-энергетического сектора должна быть минимальной, лишь незначительно превышающей реальную инфляцию, но гарантированной. Как следствие — полное отсутствие при надежном введении такого механизма необходимости бесконечного поиска каких-либо столь последовательно от нас ускользающих инвесторов и инвестиций, включая иностранные. Как только всерьез и надежно создается инфраструктурная отрасль с минимально превышающей инфляцию (теперь уже небольшую), но гарантированной рентабельностью, от желающих вложить в нее свои средства и тем самым сохранить их реальную покупательную способность, действительно, не будет отбоя. Никого заманивать дополнительными «коврижками» в надежную и гарантированную государством инвестицию в инфраструктурную отрасль с регулируемой рентабельностью уже не надо. Если само государство станет надежным, разумеется.

Седьмое. Это, хотя и выделено в отдельный пункт, но по характеру, скорее, примечание. Правда, сверхважное: без хотя бы американской (не говоря уже о китайской) жесткости закона по отношению к виновным в «экономических» преступлениях и, тем более, коррупции, все это обсуждать совершенно бесполезно и бессмысленно. Жесткое, даже жестокое пресечение нынешней «вольницы» со строительными подрядами, «либерализма» по отношению к фальсификаторам различного оборудования и запчастей, а также безответственности политиков и чиновников — это самое исходное и совершенно необходимое условие любого созидательного преобразования в стране. Без наведения в этом смысле жесткого, буквально, репрессивного порядка, разумеется, ни о каких инфраструктурных отраслях с оптимально регулируемой рентабельностью не может быть и речи.

Восьмое. Экспорт энергоресурсов нам все-таки тоже необходим, но в каких объемах? В объемах, соответствующих объемам критически важного импорта, с некоторым запасом. Но если мы рассматриваем этот экспорт не как стратегическое направление «развития» страны, а лишь как временную вынужденную меру, то одним из ключевых показателей эффективности деятельности власти должно стать импортозамещение. Причем не вообще, а именно по тем критически важным позициям, в расчете на которые мы вынуждены держать в запасе валютные средства в резервных фондах. Обычно это рассматривается как направление промышленной политики, правда, фактически у нас никоим образом не реализуемой. Здесь же уместно говорить об этом именно с позиций энергетической политики: плановое импортозамещение по критически важным позициям должно позволить нам поэтапно столь же планово существенно сократить экспорт невозобновляемых энергоресурсов, высвободить и перенаправить их на обустройство своей страны, создание наилучших условий для сельского хозяйства, промышленного развития и более комфортных условий жизни в тех регионах, которые, в противном случае, при недостатке сравнительно дешевых энергоресурсов, не являются притягательными для производственной деятельности и просто для жизни людей.

Девятое. Продолжим разговор о целесообразных объемах экспорта сырья, включая энергоресурсы. Есть еще одно возможное и чрезвычайно важное основание для экспорта сверх необходимого минимума, но это именно то основание, которое у нас не используется. Что позволяет отнести нас к числу стран слаборазвитых, с марионеточными режимами. Поясню.

Вопрос об экспорте сырья в странах слаборазвитых, с марионеточными властями, зависимыми от глобальных потребителей сырья, обычно рассматривается исключительно с позиций дохода, который можно получить от продажи сырья. Но подлинно суверенные и стремящиеся к развитию государства должны ставить вопрос иначе. А именно: какое технологическое развитие получит страна в обмен на поставки своих природных ресурсов внешнему миру?

Применительно же к нашей северной стране, когда добыча десяти тонн нефти требует затрат на оборудование и технологии, зачастую доходящих до стоимости девяти тонн этой же нефти (это — не абстрактные предположения, а реальные данные технико-экономических обоснований ряда проектов по добыче нефти в России), очевидно: ключевой и самый фундаментальный вопрос экономической политики государства — это поворот не прибыльной всего лишь одной тонны нефти из десяти добываемых, а затратных девяти на заказы промышленности. Заказы, разумеется, не прекрасному американскому, японскому, немецкому и прочему и без того уже развитому машиностроению, а машиностроению своему — российскому.

Неоднократно мне приходилось это констатировать на протяжении уже без малого почти пары десятков лет: НИКАКОГО ИНОГО, СОПОСТАВИМОГО ПО МАСШТАБАМ ИСТОЧНИКА ИНВЕСТИЦИЙ В НАШЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ МАШИНОСТРОЕНИЕ, КРОМЕ КАК СВЯЗАННОГО С ГАРАНТИРОВАНИЕМ ЗАКАЗОВ НА ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ НЕДРОПОЛЬЗОВАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОЕМУ РОССИЙСКОМУ МАШИНОСТРОЕНИЮ, В ПРИРОДЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ И НЕ ОЖИДАЕТСЯ.

А как у нас с этим сейчас?