Как исполняются желания - [6]

Я вплывала в заброшенные аллеи средь невидимой листвы и была совершенно одна на свете. Мне казалось, что и я совершенно невидима, и мы с моей машиной – не более, чем отблески вечерних фонарей. Откуда-то в лужу посыпались каштаны – вернее, всплеск в прозрачной тишине, потом другой, потом третий. Я вышла посмотреть. И вдруг – оглушительные трели соловьёв, что, наверное, подумали, что я их буду записывать на радио, и устроили невиданные увертюры. Приближались первые тени усадеб.

Дома – как живые души, ночью они рассказывают те старинные истории, которые хранит вечерняя земля и которые оживают каждую весну в королевских соцветиях каштанов. Мерцали тонкими дождинками трели соловьёв. Усадьбы зажглись окнами и были готовы поведать свои тайны. Я выбрала одну и поставила свою белую карету у парадного крыльца меж двух огромных елей.

Двери сами растворились, скрип печальных половиц. Лестница из тёмного дерева, окаймлённая литой решёткой – переплетения кленовых листьев.

Я не пошла туда. Побоялась, что не вернусь. В полукружии арки наверху звучал знакомый стук сердца. Стараясь остаться незамеченной, я спустилась вниз.

Наугад двигаться всегда яснее, чем при свете дня. Не могу же я так просто изменить ход веков и обнаружить, что я уже здесь жила.

Что было потом? Потом все поменялось. Облака стали явью и унесли нас с знакомым сердцем на небеса, фонари спустились с неба и отражают наши тени. На воротах – вензель нашего родового гнезда, первые буквы нашей фамилии с знакомым сердцем, над замком по-прежнему висит Луна в темно-синем небе и освещает вечность.

Я поехала к реке. Голубой просвет после дождя взметнулся в небо и хлынул над рекой светом сумасшествия, словно кто-то разлил краску. Мы жили с знакомым сердцем счастливо и умерли почти в один день. Облака пытаются нас настигнуть, но нас уже давно нет на свете. Только тихое мерцание Луны окружает нашу фамильную усадьбу, да соловьи все помнят, но не могут ничего никому рассказать. Иногда по ночам в тишине звучно падают каштаны от избытка тайн, и их всплески расходятся волнами по всему городу – и тогда над рекой зажигаются фонари.

Вот тут мы сидели в белых креслицах под липой. А наш семилетний сынок играл с другом в бадминтон и случайно подкинул вместо воланчика ракетку, а воланчиком попал тебе прямо по голове и, хохоча, съехал на одной ноге в канаву.

Я обнимаю тебя сзади. Я была твоей женой. Потом ты сильно поседел, а я ещё долго красила волосы хной, и они оставались медно-рыжими. Я не дожила до старости. Ты ушёл через три дня. С тех пор я боюсь нарушить твой покой и в эти три дня стараясь тебе не показываться. Я передаю тебе привет снизу, не поднимаясь по лестнице. И только из окна ты видишь, как я сажусь в свою карету, и знаешь, что я к тебе приезжала.

В старину эти места назывались «Острова». Острова хранят свои тайны.

Поздней осенью я проезжаю вдоль реки и вижу, как среди синего неба в реку падают каштаны. Моё королевство снова зовёт меня.

Ты знаешь, в тот миг, когда я поднимусь к тебе по лестнице, соловьи на миг стихнут, а потом так ярко зажжется на небе Луна, ведь с тех пор мы вместе с тобой переселимся на неё.

21 апреля 2016 г.

Скрытый день

Нам всем давно пора поднатужиться и изобрести какой-нибудь скрытый день, например, между четвергом или пятницей. Назовем его подчетверг – наподобие подосиновика, подберезовика.

Ведь именно с четверга на пятницу, когда подсчитываешь дела – не хватает ровно одного денька, чтобы всё успеть в этой жизни, ровно одного шажка для счастья.

…И вот в первый раз в жизни ты просыпаешься в подчетверг. Какое-то неромантическое у него название, оставим подчетверг для календарей (второй строчечкой снизу под четвергом), ну а мы будем называть его «оле гоа».

Что это значит, я и сама не знаю. Но вот тут на бутылочке в кафе написано, что «оле гоа» – это жидкость для утоления жажды смыслов к существованию. Дураки. Они не знают – что наш подчетверг будет придуман бескорыстно – для счастья.

Мы пошлём в этот день всех влюблённых в прибрежные рестораны. Сами споем для них песни. Это будет такой день театра, повествующего о радости жизни. Только в этот день запрещено будет заниматься всякой дурацкой работой, а позволено – только смотреть в небо и считать облака. Строить замки из песка с детишками у моря. Катать их на лодочке. Вспоминать, для чего мы рождены. Ничего искать не надо, всё найдено. Надо собрать камушки и завернуть их в драгоценную материю счастья, потом передать её по наследству и водрузить её на купол самого высокого здания. Пусть сияет флюгером в небе.

В пятницу утром мы проснёмся и немного позарабатываем деньги. Надо много денег, кто сказал, что денег не надо. Кто из нас не ходил на охоту. Вкус добычи, гордость победы, поход в банк – всё, как положено.

Настанет снова утро подчетверга – и мы осыпем золотыми берег морской, запуская их ребром, как плоские камушки – чтобы стукались блинчиками – 5 или 7 миллионов раз – и так строго по номиналу – у кого дальше всех улетит. И там, на дне морском, наши золотые станут снова золотыми рыбками, чтобы приплыть к людям на счастье.