Как информация управляет миром - [26]
Подчеркнув способность продуктов расширять человеческие возможности, мы можем лучше понять экономику. При этом экономика рассматривается не как эффективное управление ресурсами, богатство нации или совокупность финансовых операций, а как система, усиливающая способы практического применения знаний и ноу-хау посредством физического воплощения информации и специфических для контекста свойств, обусловленных этой информацией. В данном случае экономика интерпретируется в качестве усилителя знаний и ноу-хау: сложной социотехнической системы, способной производить физические пакеты, содержащие информацию, необходимую для расширения возможностей участвующих в ней людей.[66] В итоге экономика представляет собой коллективную систему, с помощью которой люди накапливают информацию.
Подчеркнув способность продуктов расширять человеческие возможности, мы также можем лучше понять богатство. Расширение возможностей, обеспечиваемое нашей способностью упаковывать способы практического использования знаний в виде информации, позволяет людям жить в комфорте, уровень которого значительно превышает тот, который они могли бы поддерживать, будучи изолированными. Это демонстрирует важную связь между комфортом, который мы ассоциируем с богатством, и способностью нашего вида расширять свои возможности. Если бы экономика не являлась усилителем для знания и воображения, наша жизнь не отличалась бы от жизни других животных или потерпевших кораблекрушение на пустынном острове. Наша способность кристаллизовать воображение преподносит нам важный урок о сложности экономик: рынки делают нас не богаче, а мудрее, поскольку они производят богатство до тех пор, пока предоставляют нам косвенный доступ к способам практического применения знаний и воображения, накопленных представителями нашего вида.
Чтобы проиллюстрировать способность экономики к усилению знания, рассмотрим историю физика XIX века Майкла Фарадея. Среди прочего Фарадей вывел законы индукции, которые занимают центральное место в процессе генерации электроэнергии. Тем не менее Фарадей также «запачкал руки» путем кристаллизации своих идей, воплотив их в физических объектах. Фарадею приписывают изобретение электрического двигателя, который позже усовершенствовал Тесла. Поэтому, когда мы сушим свои волосы феном, пылесосим ковры или делаем коктейль в блендере, мы пользуемся услугами самого Майкла Фарадея, которого не встречали ни мы сами, ни наши родители, ни даже наши бабушки и дедушки.
Экономика – это система, усиливающая способы практического применения знаний, которые были развиты и накоплены в уме Фарадея и отчасти вдохновлены Адой Лавлейс.[67] Таким образом, призрак Фарадея живет во всех электрических устройствах вместе с призраками Лавлейс, Теслы, Эдисона, Максвелла и многих других великих ученых, известных нам только благодаря их работе. В конечном счете мир продуктов является гораздо более социальным, чем мы могли бы наивно предположить, и в глубоком метафорическом смысле – это мир, густонаселенный призраками. Этими призраками является информация, которая порождена другими и воплощена в объектах, а также в нас самих.
Таким образом, наша способность кристаллизовать воображение приносит тройную выгоду нашему виду. Во-первых, она помогает нам создать общество «фальшивых гениев», то есть общество, в котором возможности отдельных людей значительно превышают их знания. Это является прямым результатом расширения возможностей, обусловленным нашей способностью воплощать знания в материальных и цифровых устройствах. Во-вторых, кристаллизация воображения является основополагающей, если мы хотим поделиться способами практического применения наших знаний с другими. Без нашей способности к кристаллизации воображения у нас не было бы возможностей для творческого выражения, а наши знания находились бы в ловушке наших умов. Наконец, обеспечиваемое продуктами расширение возможностей облегчает людям процесс поиска новых форм выражения и закладывает основы для новых способностей. Это комбинаторное творчество, обусловленное способностью нашего вида к кристаллизации воображения. Если бы Джимми Пейджу потребовалось самостоятельно добывать металл для создания собственной гитары, мы бы, скорее всего, не смогли бы наслаждаться песней «Лестница в небо». Если бы Эрнесту Хемингуэю пришлось создавать свои собственные ручки, производить бумагу и изобретать печатный станок, то он, вероятно, не смог бы написать книгу «Старик и море». К тому же, если бы мне пришлось создавать свой собственный ноутбук, вы бы не читали эту книгу. Таким образом, способность экономики усиливать знания необходима для высвобождения творческих способностей, позволяющих нашему виду создавать новые продукты, которые еще больше расширяют наши возможности, а также для появления новых форм художественного выражения.
Наша способность создавать продукты, расширяющие наши возможности, также помогает определить степень сложности нашего общества. Чтобы проиллюстрировать эту кажущуюся неоправданной связь, я переведу наш взгляд с людей на колонии муравьев, пример которых предложил Норберт Винер в своей книге 1950 года «Человеческое использование человеческих существ».
