Как делаются деньги? - [28]
Таким образом, отдельное событие является избытком реального, который выпадает из символизации. Отдельное событие обозначает границу теории вероятностей. Идея здесь такая же, что и у Башелье. Современная финансовая теория мало что может сказать о движении вверх/вниз цены одной акции или другой ценной бумаги в самом ближайшем будущем. Поэтому непосредственное движение цены вверх/вниз является избытком реального, который «сопротивляется символизации».
Согласно Жижеку, системы символизации поддерживаются фантазиями из воображаемого порядка, которые нужны, чтобы обеспечить работу процесса символизации, несмотря на присущие ему ограничения. В случае теории вероятностей это обеспечивается тем, что мы можем назвать «фантазией долгосрочности». В последовательности случайных событий в соответствии с законом больших чисел в конце концов, после «большого числа» событий, проявится закономерность. Это то, что Колмогоров называет «неслучайной закономерностью», и она принимает форму нормального распределения вокруг определенного среднего значения. Принять долгосрочную перспективу – значит переключить внимание с ближайших исходов отдельных событий на закономерность, которая в результате проявится в совокупности событий.
Мы можем вспомнить, что концепция фантазии у Жижека не предполагает, что идея является «неправильной», «ложной» или «иллюзорной». Не означает она и того, что «за» фантазией прячется какая-то подлинная реальность. Описывая теорию вероятностей как фантазию, мы не хотим сказать, что теория вероятностей ложна или иллюзорна. Воображаемая идея долгосрочности позволяет нам воспринять определенную вероятностную реальность, в которой реальное отдельного события делается абстрактным.
Мы увидели, как и технический, и фундаментальный анализ указывают на стратегию торгов, которая стремится распознать несоответствия на рынке между ценой и стоимостью – между символическим и реальным – чтобы извлечь из них выгоду. Также мы увидели, что стратегии, основанные на теориях Марковица и Шарпа, не ставят своей целью отбор отдельных выгодных акций или выход на рынок или уход с него в правильный момент. Если исходить из того, что рынки эффективны и цены на рынках управляются правилом E – V, то остается признать такие стратегии бессмысленными.
Если в моделях Марковица и Шарпа существует несоответствие между символическим и реальным, то оно не является несоответствием между ценой и стоимостью отдельной ценной бумаги. Скорее, несоответствие обнаруживается между рынком в целом и соответствующей производящей экономикой в целом. В то время как фундаментальный анализ Уильямса указывает на выгодные сделки по покупке или продаже акций и ценных бумаг на рынке, у Марковица и Шарпа рынок как таковой является источником выгоды. Фундаментальный анализ является теорией о том, почему надо вкладываться в одну акцию, а не в другую. Марковиц и Шарп продвигают теорию о том, почему надо инвестировать в финансовые рынки, вместо того чтобы класть деньги в банк или хранить под матрасом. Правило E – V может применяться для определения цен на финансовых рынках относительно друг друга – отсюда расхожая фраза: без риска не бывает доходности. Но обещание, что диверсификация позволяет инвестору «избежать любого риска, кроме того, что связан с колебаниями экономической активности», минимизирует риск участия в рынке в сравнении с неучастием. Конечно, в зависимости от оценки системного риска, на практике это почти означает, что мы можем нарушать правило E – V на совокупном уровне. В «долгосрочной перспективе» хорошо диверсифицированный портфель обещает создать доход, эквивалентный среднему рыночному значению, только подвергаясь при этом «системному риску» от совокупной экономической деятельности. Поэтому рынок в целом обеспечивает оптимальное соотношение ожидаемой доходности и риска.
В фундаментальном и техническом анализе мы обнаруживаем фантазию победы над рынком. Поскольку в условиях рыночной эффективности это невозможно, портфельная теория базируется на фантазии о присоединении к рынку. Фантазия исходит из определенного образа рынка, который в своей основе имеет две ключевые предпосылки. Во-первых, рынок как обобщенное явление движется синхронно с уровнем производительности в соответствующей экономике. Это означает, что, если цены финансовых активов на рынке в целом растут по прошествии значительного периода времени, что, например, выражается ростом индекса Доу-Джонса, происходит реальный экономический рост. Также это означает, что для падения общего уровня цен на финансовом рынке должен произойти спад в производительности реального сектора экономики. Во-вторых, относительные колебания между ценами отдельных акций или других ценных бумаг на рынке в долгосрочной перспективе соответствуют структуре нормального распределения.
Эта фантазия продвигает образ финансового рынка как места, где коллективная прибыль общества распределена «поровну» среди инвесторов, которые вложили свой капитал в рынок. «Поровну» в данном случае значит не то, что каждый получит одинаковую долю, а то, что каждый получит одинаковую долю пропорционально тому, что он вложил. Такой образ представляет рынок в общем-то справедливым местом. С точки зрения Марковица и Шарпа, рынок не является местом, где умные люди делают деньги за счет менее умных. Если инвесторы будут придерживаться свода практических механических правил, они смогут пребывать в уверенности, что рынок обеспечит их справедливой доходностью от сделанных инвестиций.
