Как делать сюжет новостей - [39]

Шрифт
Интервал

Не может быть такого, чтобы видеоряд показывал одно, а закадровый текст рассказывал о другом. Нельзя показывать засуху в Африке, а за кадром расписывать красоты лыжных курортов. Точно так же нельзя, сообщая об открытии нового завода, демонстрировать стриптиз. Картинки и слова должны иметь общую тему, повествовать об одном событии, то есть быть осмысленно сопоставимыми для зрителя.

Но закадровый текст не комментарий к картинкам, не словесное описание того, что зритель наблюдает в кадре. Это движущая сила, которая направляет сюжет. Видеоряд, соединяясь с закадровым текстом, не «плюсуется», а «умножается», создавая синергетический эффект. Эффект, который порабощает зрителя и формирует информационный образ сюжета.

Как же писать закадровый текст, чтобы он имел власть над умами?

Очень просто.

Надо соблюдать закон драматургического развития истории. Для этого в закадровом тексте, как в хорошей пьесе, должен присутствовать конфликт, проходящий обычные фазы:

экспозиция, завязка, кульминация и развязка.

Показывая эти этапы столкновения героя и антигероя, вы возбудите в зрителе интерес, притянете его внимание. А значит, сможете рассказать все, что вам нужно.

На практике экспозиция и завязка в сюжете часто смешиваются. Но кульминация и развязка необходимы. Причем развязка вполне может произойти в стендапе репортера. То есть опять на словах.

Вот как это работает.

В экспозиции вы сообщаете, что режим Саддама Хусейна вносит серьезный «элемент нестабильности» в политическую обстановку на всем Ближнем Востоке.

В завязке информируете, что получены новые секретные данные экспертов ЦРУ, которые говорят однозначно: режим Хусейна готовится к химической войне.

После этого наступает фаза развития, когда вы с помощью фактов, ритма и комментариев к синхронам нагнетаете ужас перед неизбежной катастрофой.

Достигнув кульминации, то есть того момента, когда внимание, страх и интерес находятся на пике, вы сообщаете ключевой факт: оказывается, по данным все тех же экспертов, Саддам собирается воспользоваться запасами химического оружия в самое ближайшее время. Уточнять, где и когда, не обязательно.

Затем, еще немного подергав зрителя за нервные окончания и оценив реальность такого сценария, вы переходите к развязке в стендапе, где однозначно объявляете (например, стоя на фоне пустынного пейзажа) о нависшей над миром и демократией угрозе.

Вот и все.

У вас есть событие — получены новые данные о запасах химического оружия в Ираке.

У вас есть факты — достоверные данные ЦРУ.

У вас есть история — «Если вдруг над миром грянет гром».

У вас есть яркий антигерой — Хусейн.

У вас есть понятный герой — все зрители, от лица которых вы говорите.

У вас есть яркий конфликт — противоборство Хусейна и цивилизованного мира

У вас есть свидетели, выступающие на стороне героя, — эксперты разного рода.

Поздравляю! Вы создали информационный образ: бешеный Саддам запасся отравой, которая вот-вот уничтожит все и вся. Зрители давятся бутербродами и бегут за противогазами.

Остается маленький вопрос: а что вы показываете под этот закадровый текст?

Да что угодно! Хоть улицы Багдада, хоть завод по производству карамелек. Какая разница, что в кадре, когда зритель слушает закадровый текст! Видеоряд не имеет значения. Изложив историю по канонам драматургии, вы создали достоверный и интересный сюжет. То есть вы создаете сам сюжет!

Для медиатворца закадровый текст не просто слова, которые он обязан произнести, комментируя картинку. Закадровый текст — основа основ новостей.

Все, что репортер способен открыть в событии, выискать и запечатлеть во время съемки, выяснить в разговоре с очевидцами, сработает только Б ТОМ случае, если воплотится в закадровом тексте, умело переданное словами.

По сути, закадровый текст — это сценарий сюжета.

Конечно, в реальном сценарии, который репортер сдает редактору выпуска, есть и синхроны, и стендап. Но они включаются в закадровый текст. Текст оставляет место для синхронов и стендапа. А еще определяет, сколько и каких комментариев свидетелей или самого героя будет в сюжете и сколько останется места для стендапа.

Видеоряд, синхроны и стендап становятся единым целым — сюжетом, потому что их объединяет закадровый текст. Монтаж лишь собирает лучшие планы, отсеивая лишнее. А сюжет рождается, когда над ним возникает закадровый текст.

Забегая вперед, скажу, что монтаж сюжета происходит под закадровый текст. Репортер сначала начитывает текст, а потом уже под него подбираются планы. А не наоборот.

Открывая перед репортером безграничные возможности, закадровый текст диктует ему жесткие требования. Это должен быть не просто грамотный набор слов. Профессиональный закадровый текст ведет за собой видеоряд.

Поэтому должны быть соблюдены следующие жесткие условия:

1) история события раскрыта в закадровом тексте при помощи драматургического конфликта;

2) текст соответствует техническим требованиям сюжета;

3) он хорошо читается вслух.

Если с первым пунктом все понятно, то другие требуют пояснений.

Как вы думаете, сколько слов можно произнести в минуту, чтобы люди поняли сказанное?


Рекомендуем почитать
Архитектура. Как ее понимать. Эволюция зданий от неолита до наших дней

Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.


Мода в кино. От Givenchy для «Завтрак у Тиффани» до Prada в «Отель „Гранд Будапешт“»

Культовое маленькое черное платье в «Завтрак у Тиффани» или эпатажные наряды героев Уэса Андерсона – все эти образы мы знаем не хуже самих сюжетов. Восхищаемся ими, цитируем и воссоздаем. Но почему они запомнились и какую роль сыграли в успехе картин? Книга известного журналиста и фэшн-аналитика Кристофера Лаверти – настоящая энциклопедия, в которой он исследует весь кинематограф XX века, начиная с иконического наряда Джуди Гарленд в фильме «Волшебник страны Оз», заканчивая образом Ольги Куриленко в «Кванте милосердия».


Теория и практика создания пьесы и киносценария

По признанию самого автора, настоящая книга задумана как руководство по практической работе драматурга и киносценариста. И действительно, в книге много мыслей и обобщений, имеющих непосредственное отношение к тому, что принято называть техникой драмы и киносценария. Опираясь на практику мировой драматургии, на всю историю драматической мысли, а также на свой авторский опыт драматург и сценарист, Лоусон выдвигает немало ценного об искусстве драмы и кино.


Сон Бодлера

В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.


Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.


Мне повезло: я всю жизнь рисую!

В первой части книги Беломлинский вспоминает своих соратников по питерской юности Иосифа Бродского и Сергея Довлатова, рассказывает о своей дружбе с Евгением Евстигнеевым, описывает встречи с Евгением Леоновым, Людмилой Гурченко, Михаилом Казаковым, Сергеем Юрским, Владимиром Высоцким, Беллой Ахмадуиной, Марселем Марсо, Робертом Дениро, Ивом Монтаном, Харви Ван Клиберном… Во второй части книги он рассказывает забавные «полиграфические истории», связанные с его работой в Росии и Америке.