Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений - [27]

- 4 -

Теперь я хотел бы более подробно рассмотреть две вышеуказанные причины. Что касается первой, то проблема кроется не в присутствии чтения, арифметики и письма в школьной программе, а в том, в какой именно мере они в ней присутствуют и до какой степени их следует развивать. Любой педагог, даже самый радикальный новатор, согласится, что детям необходимы основные навыки — умение читать и писать. Однако до сих пор не существует единого мнения по поводу абсолютного минимума для образованного человека и времени, необходимого ученику для достижения своего минимального уровня.

В прошлом году меня пригласили на национальную радиостанцию для участия в записи передачи Town Meeting («Городская встреча»). Темой дискуссии было состояние системы образования в демократической среде. Кроме меня в ней участвовали профессор Гьюлик из Колумбийского университета и мистер Джон Студебеккер, глава государственной комиссии по образованию. Мы проявили завидное единодушие: чтение, арифметика и письмо жизненно необходимы каждому гражданину демократической страны.

Однако согласие между нами оказалось поверхностным. Во-первых, говоря об искусстве чтения, письма и арифметики, я имел в виду уровень бакалавра, а мои коллеги — элементарный уровень младшей школы. Во-вторых, они говорили о чтении и письме как о небольшой части всего того множества целей, которым должно служить образование, особенно в демократической стране. Я не отрицал, что чтение и письмо — это только часть, а не целое, но не соглашался с приоритетностью некоторых сформулированных моими собеседниками целей. Если бы можно было перечислить основы качественной программы образования, я бы сказал, что навыки коммуникации, делающие людей грамотными, — наша приоритетная обязанность в условиях демократического общества, которое напрямую зависит от грамотного электората.

Такова ситуация вкратце. Первыми должны быть решены самые важные задачи. Далее, убедившись, что они выполнены качественно, можно тратить время и энергию на менее значимые вещи. Тем не менее в современных школах и колледжах дела обстоят по-другому. Вопросам небольшой важности придается чрезмерное значение. В отдельных колледжах, которые порой немногим лучше школ, банальные второстепенные предметы нередко формируют ядро всей программы обучения. То, что раньше считалось факультативным, выходит на передний план, а основные элементы программы откладываются в сторону, словно старье в темный чулан. В результате процесса, который начался введением системы самостоятельного выбора предметов и завершился излишествами педоцентризма[13], базовые предметы для умственного развития учащихся были отодвинуты в сторону или вытеснены полностью.

В порыве ложного либерализма педоцентристы путают дисциплину с муштрой и забывают, что истинная свобода невозможна, если разум отягощен заботами о наведении порядка. Никогда не устану цитировать Джона Дьюи. Давным-давно он сказал:

«Когда дисциплина понимается в умственном смысле, она отождествляется со свободой в истинном смысле этого слова… Настоящая свобода, говоря кратко, разумна; она основывается на воспитанной силе мысли».

Разум, дисциплинированный подобным образом, позволяет нам критически читать и писать, а также успешно совершать любые открытия. Итак, мы видим, что искусство мышления становится настоящим искусством учиться с чьей-то помощью или самостоятельно.

Повторюсь, я не утверждаю, что образование исчерпывается умением читать и учиться по книгам. Не менее важным является умение грамотно проводить исследования. Кроме того, нужно обладать фактическими знаниями на тему, представляющую предмет осмысления. В связи с этим я не вижу причин, препятствующих выполнению всех этих задач за время, отведенное для обучения. Но при необходимости выбора, безусловно, следует концентрировать усилия на основных навыках и придавать эрудиции любого рода второстепенное значение. Тот, кто делает иной выбор, должно быть, считает образование антологией фактов, которые человек получает в школе и старается пронести через всю жизнь, хотя этот багаж со временем становится все более тяжелым и все менее полезным.

По-моему, самый разумный подход к образованию заключается в том, что ведущая роль в данном процессе отводится дисциплине. При этом в школе ребенок не столько учится, сколько осваивает технику обучения, то есть искусство учиться самостоятельно при помощи всех доступных средств. Учебные заведения эффективны только в том случае, если дают возможность продолжать обучение на протяжении всей жизни. Искусство чтения и методика исследования — основные инструменты обучения и открытия нового. Именно поэтому они должны быть основной целью разумной системы образования.

Я полностью согласен с мистером Карлайлом, который утверждает, что «университет или любое другое высшее учебное заведение могут сделать для нас именно то, с чего начинается младшая школа, — научить читать». Также я согласен с профессором Тэнни из Корнелла[14], что учебное заведение, которое учит студентов читать, дает им в руки «основной инструмент любого высшего образования. Таким образом, студент при желании может учиться сам». Школы, обучая своих учеников правильно читать, сразу могли бы делать из них студентов, которые оставались бы таковыми всегда и везде — и в школе, и вне ее стен.