Как быть евреем - [6]

Ю.Л. Да нет, Давид Романыч, вы здесь ни при чем. Тут другое дело…

Д.Д. А что случилось?

Ю.Л. Да ее родители… Оказалось, что они не так уж рады зятю-еврею… По крайней мере, она мне так объяснила. Вот, видимо, и передумала.

Д.Д. Да, сочувствую… Конечно, вряд ли что-то хорошее из этого бы вышло, но опыт весьма болезненный.

Ю.Л. Можно я перейду сразу к делу? Я вам написал, что мне показалась очень полезной наша последняя встреча. И помните, вы обещали мне рассказать побольше об иудаизме? Не думаю, что это займет много времени — мне нужны только самые общие сведения. Я же не ребенок, необязательно нам здесь устраивать еврейскую школу. Давайте говорить как взрослые люди.

Д.Д. С удовольствием, Юра. Попробуем… Но я не уверен, что смогу. А почему бы тебе просто не пойти к раввину? Или на какие-то курсы…

Ю.Л. Понимаете, все эти курсы уж очень безликие… И потом, там рассказывают о частных вопросах. Мне же интересно узнать от вас, что такое вообще «быть верующим» — я имею в виду, верующим евреем. И почему вы считаете, что не сможете? Вы ведь меня давно знаете, и семью мою тоже…

Д.Д. Ну, прежде всего я не уверен, что из меня выйдет хороший учитель, а из тебя — идеальный ученик. У тебя есть большое преимущество — ты поэт, и одновременно большой недостаток — ты русский еврей.

Ю.Л. Давайте начнем с хорошей новости. Почему быть поэтом — это преимущество?

Д.Д. По двум причинам. Во-первых, поэт способен улавливать детали, нюансы, частности, а не ограничиваться общими местами и лобовыми вопросами. А в нашей стране, как и повсюду в Европе, все привыкли к обобщениям — так что поэт внутри тебя противостоит русскому.

Ю.Л. Но ведь обобщения бывают полезны.

Д.Д. Безусловно. Но попытайся понять меня правильно: я имею в виду только ту конкретную вещь, о которой ты меня спрашиваешь, — а именно: что значит глядеть на мир глазами еврея. Ведь ты знаешь: в итоге мы имеем дело с Б-гом, приходим к Б-гу. И вполне естественно, тебе хочется, чтобы я предложил тебе что-то вроде инструкции, дал какие-то прямые указания. Я бы не возражал, конечно, но боюсь, что из этого может ничего не выйти, во всяком случае со мной… Уверен, у раввина это получилось бы лучше… Я просто мыслю иначе. Если ты пойдешь на курсы или к раввину, он начнет тебе рассказывать: «Смысл мицвойс (заповедей) Торы состоит в том-то и том-то…», «Шабат дарован Израилю как день покоя и духовного созерцания» или еще хуже: «Природу Б-га можно определить как X, Y или Z». Но я не могу учить тебя так, на всех этих обобщениях. Поэтому если ты предпочитаешь обучение такого рода, то лучше пойти к кому-нибудь другому. Со мной же тебе придется научиться уходить от любых обобщений и начинать с малых, но очень конкретных вещей: здесь вот ты произносишь слова «Шма Исроэл», здесь делаешь паузу, а здесь — нет, эти слова ты должен пропеть на такую-то мелодию… И так будет снова и снова: сначала ты учишь то, потом это, и ты никогда не должен уходить от специфических, конкретных деталей к обобщениям. Ты должен понять, что двигаться вперед можно, только лишь схватывая частности. Улавливаешь мою мысль?

Ю.Л. Более-менее.

Д.Д. Смотри, мы живем в мире, который привык мыслить соображениями самого общего плана. Кстати, вот тебе прекрасный пример подобного мышления: фраза «мы живем в мире». То есть полагаем себя населяющими некое общее место — «мир». А мир — это и деревня где-нибудь в Саратовской области, это часть какого-то аморфного, ничем не наполненного теоретического понятия. Но разве мы с тобой — жители деревни, а не Москвы?.. Однако мы продолжаем проживать нашу жизнь в этих общих категориях, фактически навязывая их друг другу. И вот представь себе: мы всё начинаем с чистого листа. Наше знание нулевое — и мы начинаем обретать новое знание о том, где мы живем, шаг за шагом продвигаясь по совершенно неизвестной территории. Разумеется, объехать всю Россию таким образом невозможно, даже ее малую часть; да и объезд территории не имеет ничего общего с обретением знания. Надо просто оставаться на месте и наблюдать. Надо не себя навязывать этому месту — а ему позволять раскрываться с течением времени во всей его полноте: сначала это, потом то, потом еще что-то… Вот как следует подойти к нашей теме. Я говорю сейчас о самом главном. Согласен, так было не всегда, но сейчас так должно быть. Надо начинать с очень малых, конкретных предметов, и не нужно торопиться идти дальше. Вот почему я не уверен, что мы сможем это проделать вместе… По крайней мере, давай избегать общих соображений. Можно узнавать какие-то вещи, подобно тому как мы открываем для себя особенное место или особенное поблескивание листьев любимого дерева в свете солнца: весь год ты его не видишь — и только в мае или августе, в полуденное время или даже в какой-то конкретный полдень, в тот самый полдень. То есть для тебя всегда будет данность, отправная точка, от которой ты начинаешь свой путь исследователя. Я ясно говорю?

Ю.Л. Честно говоря, не очень.

Д.Д. Не понимаешь?

Ю.Л. Нет.

Д.Д. Ну хорошо, вот тебе аналогия — хотя то, что я скажу, верно и само по себе. Нужно молиться — и для этого надо выучить слова молитвы наизусть. Но ничего хорошего не выйдет, если ты произносишь слова и пытаешься мысленно увидеть Того, к Кому обращены твои слова, или пытаешься увидеть себя словно со стороны. Нужно, чтобы ты просто предстал перед Б-гом, — но не менее того. И для этого необходима абсолютная уверенность, неизменный и привычный «маршрут». Такой маршрут — текст молитвы. Поэтому ты и должен выучить ее, чтобы она осела в твоей памяти. Тогда твои губы и язык будут уверенными шагами продвигаться в молитве — зная наперед даже не слова, а ощущение слов. Зная, что сейчас твои губы сомкнутся, а сейчас язык дернется назад… И эти ощущения определяют твой постоянный путь. Понимаешь теперь? Это всё мелочи, но они что-то значат.