Как быть, если не хочется жить - [8]

3. Вас не берут на работу не из-за возраста. Поверьте человеку, который сам по роду деятельности участвует в собеседованиях с кандидатами. Работодателей и кадровиков отпугивают Ваше состояние и тот надлом, который в Вас сидит. В этом своем состоянии Вы не только не готовы к нормальной трудовой деятельности, но и наносите себе еще больший вред.

Поэтому цель номер один – не ипотека дочери, а восстановление собственного здоровья и психологического состояния. Самая лучшая помощь, которую Вы сейчас можете оказать своим близким, – перестать их напрягать и убрать из их души тревогу.

4. Чувство вины является проявлением болезни. На самом деле, ему нет места. Оно безосновательно.

Если сорвались до такой степени, что аж уволились с работы, значит, дошли до ручки. Это уже крик организма о помощи. У Вас сильнейшее нервное истощение, во многом вызванное бесконечным давлением взятых на себя непосильных обязательств. Как мне кажется, чувство вины должны в большей степени испытывать Ваши домочадцы, которые Вас впрягли в ярмо, в частности великовозрастная дочь.

Вам необходимы отдых не менее года, отвлеченность от проблем и системное лечение у невролога.

А дочка пусть сама решает свои проблемы. Большая уже. Справится. В другой раз будет лучше думать, прежде чем влезать в обязательства, к которым не готова.

Анна, после 50-летнего рубежа мне достались такие жизненные встряски, что можно снять триллер. Я знаю вкус депрессии, знаю, что такое жить на пособие по безработице в 4900 рублей без поддержки мужа. Знаю, каково это остаться совсем без помощи. Но я знаю также и то, что ресурсы человеческого организма неисчерпаемы. Просто ему иногда надо немножко помочь восстановиться. Вернувшись в нормальную психологическую форму, Вы сможете наверстать упущенное и сделать новый рывок. Поверьте.

Из-за тяжелой болезни обоих родителей мне пришлось уволиться и полтора года не работать как раз перед пенсией. К этому моменту я еще полностью не отошла от недавнего разрыва с мужем, с которым прожила 30 лет. Мне казалось, что моя жизнь кончена, я была на грани, сидела на таблетках. Но потом взяла себя в руки, мобилизовалась и распланировала свою жизнь в новых реалиях. Я лечила себя от отчаяния активной деятельностью, не давая себе возможности пребывать в состоянии бездеятельности. Поступила на учебу в институт по программе второго высшего. Просто чтобы иметь отдушину. Перестроила себя психологически, когда ухаживала за своими родителями, когда приходилось делать не очень приятные вещи. Но убеждала себя в том, что каждое из моих прикосновений исцеляет родителей. И так в это поверила, что стали происходить настоящие чудеса: пораженные черными гангренозными диабетическими язвами ступни отца начали активно рубцеваться, а багровый цвет воспаленной кожи обретал нормальный розовый цвет, едва я прикасалась ладонями к ногам, чтобы начать обработку. Человеческая психика – одна из самых больших загадок. А человеческий разум – космос.

Я так себя загрузила, что на депрессию совсем не оставалось времени. Итог: оба родителя выздоровели и стали сами себя обслуживать, я получила второй диплом, забыла дорогу в психоневрологичсекий диспансер, отдохнула от работы, оформила пенсию и вскоре получила приглашение на новую работу. На собеседование я пришла с хорошим настроением, красивой прической, свежим маникюром и на шпильках. Но главное – блеск в глазах и восстановленная энергетика. Кадровик и руководитель предприятия общались со мной часа полтора, и, как мне показалось, им этот процесс нравился. Сужу по тому, сколько раз руководитель, которому было не больше 43–45, поправлял свой галстук, приглаживал волосы и удовлетворенно кивал на мои реплики, весь подавшись вперед. Решение о приеме на работу мне было объявлено сразу же. Остальным кандидатам, ожидавшим в холле собеседования, сказали «спасибо». А в требовании к должности между тем стояло ограничение по возрасту «до 40 лет». В мой паспорт так никто и не заглянул.

А если бы я пришла устраиваться на работу в разобранном на запчасти состоянии, кому бы я была интересна? Да хоть на шпагат я сядь, никакого впечатления моя унылая, потерявшая стержень личность не произвела бы. Руководитель любого предприятия хочет видеть в сотрудниках опору и надежный тыл. Невротики в стадии обострения не вселяют в работодателя энтузиазма.

Так что, Анна, куда двигаться, знаем. Все, что с нами происходит, происходит по необходимости и к лучшему. Отдохните годик, придите в себя, можно найти какую-нибудь необременительную подработку, чтобы дома не закиснуть, оформившись по договору без записи в трудовой и не портя послужного списка. А за год много воды утечет, инцидент забудется, и вполне возможно, что Вы сможете вернуться на прежнюю работу. Почему нет?

У меня был такой случай в жизни, когда я тоже психанула. Меня ждало заслуженное повышение, документы уже были отправлены на утверждение в главк, на работе никто не сомневался в том, что новая должность мною заслужена по праву, что мое назначение – вопрос ближайшего времени. Все уже поздравляли меня. Но тут началась ликвидация райкомов партии (дело было в самом конце 1980-х), и весь этот аппарат надо было куда-то пристраивать. Директору позвонили сверху и приказали пристроить на вакансию инструктора райкома. Он этому давлению противостоять не смог. И меня «задвинули».