Кадианская кровь - [22]

Перевернутая… Соперник Разорителя? Кто-то, кому предназначено противостоять замыслам Великого Врага? Пальцы Сета замерли над картой. Ясность пророчества была затемнена, нарушена его собственным незнанием карты, которую он вытащил. Так соблазнительно было прикоснуться к ней снова, и возобновить мучительное видение. Просто несколько секунд боли. Он сможет выдержать это…

Нет.

Он не сможет.

Значительная часть обучения тому, как управлять его опасным, ненадежным даром  была акцентирована на пределах выносливости смертного разума и физической оболочки. Читать Таро Императора означало открыть себя варпу, и осторожность была не тем, что можно отбросить по прихоти. Чтение уже было крайне убедительным, что придавало доверия его важности и точности. Зрение Сета было затуманено из-за пульсирующей мигрени, он ощущал запах рвоты, густой и резкий, и что-то теплое на коленях. Он даже не почувствовал, как его стошнило. Одна карта оставалась нетронутой. Указатель. Карта, которая могла бы объяснить значение Разорителя Перевернутого.

Его рука замерла над ней на секунду, минуту, час – в своих мыслях Сет не имел представления о внешнем времени, настолько он был сосредоточен на внутреннем. Он чувствовал, как время его жизни уходит вместе с природным циклом его тела, и чувствовал неестественное ускорение, умирание клеток от напряжения его психических сил день за днем.

Он понимал, что улыбается сейчас, но не чувствовал этого. Отдать жизнь на службе Императору – все, чего он желал. Он был кадианским ударником до конца, и не важно, что ему нельзя было маршировать и тренироваться вместе с ними. У его матери были фиолетовые глаза. Она погибла за Империум. И он тоже хотел умереть за Империум. От этой мысли в его крови запылала гордость. Жизнь, проведенная в уничтожении врагов Императора – это жизнь, прожитая в полной мере. Эти слова были высечены в камне над дверями каждого дома в Каср Пойтэйн, родном городе Сета.

Сейчас. Сейчас пора. Что если одна душа станет той точкой опоры, на которой держится все Отвоевание? Кто может стать гибелью для планов Разорителя?

Пальцы Сета опустились на карту, дрожа, но целеустремленно.

И он увидел лицо, которое видел тысячу раз до того.

КАПИТАН ТЭЙД СДЕЛАЛ знак аквилы поверх панцирного нагрудника, все еще залитого кровью чумных зомби. Он должен был вернуться в штаб командования через пятнадцать минут, и, пока Сет удалился в свою палатку, капитан пронаблюдал, чтобы его солдаты были расквартированы, и взял своих ближайших помощников в штаб лорда-генерала.

Он получил сообщение от инженерного сервитора, что Рекс, наконец, готов, но, как бы Тэйду ни хотелось его увидеть, Рекс должен был подождать. Прежде всего Тэйд должен был разобраться с лордом-генералом. Лишь неделю назад он сказал Деррику, что предпочел бы снова потерять руку, чем еще раз докладываться лорду-генералу Маггригу. Деррик не смеялся. Он знал, что это не шутка. Маггриг источал ничтожество. Он просто лучился самодовольной снисходительностью. Она текла из его пор, как пот у толстяка.

Лорду-генералу Маггригу было за семьдесят, на его вытянутом лице было больше возрастных морщин, чем военных шрамов. Хотя его звание и жалованье позволяли ему принимать восстанавливающие молодость лекарства-ювенаты вместе с сопутствующей хирургией, Финеас Маггриг решил не позволять себе такого удовольствия. Он считал, что человек проживает свой естественный срок жизни в службе Императору, а те, кто «крадут дни», зря тратят время, тогда как они уже могли бы быть рядом с Троном Императора в жизни вечной. Непоколебимая вера делала его наиболее предпочтительным кандидатом на командование этим ТВД, и 40-й бронетанковый полк «Хадрис Рифт» пользовался славой своего командира, получившего титул Куратора Отвоевания.

Тэйд изучил историю лорда-генерала перед высадкой на планету. Он мог бы и не беспокоиться.  Глядя на Куратора Маггрига во плоти, он понял, почему изучение послужного списка его нового командира было напрасной тратой времени. Лорд-генерал прибыл спустя неделю после высадки последних частей «Хадрис Рифта», получив повышение за ликвидацию какой-то мелкой ереси где-то рядом со своим родным миром, и неся три ряда медалей на груди. Тэйд пытался сдержать улыбку, узнавая их одну за другой. Долгая служба, долгая служба, долгая служба. Крест Корвина за тактический гений. Еще одна медаль за долгую  службу, потом две за тактическое мастерство на разных фронтах, и Череп Братства Механикум за славную оборону мира-кузницы без потерь иерархов Адептус Механикус. Мило. Очень мило.

Но подозрительно.

Тэйд был достаточно умным, чтобы не судить нового лорда-генерала слишком сурово – он заслужил эти медали, в конце концов, - но капитан был достаточно кадианцем, чтобы его раздражала мысль о подчинении приказам такого человека. Лорд-генерал всю свою карьеру сделал в безопасности, командуя гвардейцами из тыла.

Это был не кадианский путь. Великое Око вечно взирало на их мир, и доктрина кадианцев покровительствовала смелым: тем мужчинам и женщинам, которые стояли в первых рядах, видели врага своими глазами и направляли подчиненных в бой своим голосом.