Качество жизни - [4]

ц тупость

ц косность

ц пьяность

ц упертость

ц борзость

ц ёрзость

Это не все наши грехи, но характерные. Если кто не знает значений слов «борзость» и «ёрзость», обратитесь к детям. А если вы сами дети, но все равно не понимаете, следовательно, вы растете в очень хорошей, интеллигентной и замкнутой семье. Представим теперь: мы получили доступ к этой программе, к этой тайной страничке, и с дрожью в кончиках пальцев смотрим, что там отмечено галочками. Скорее всего, будет отмечено всё: кто же любит тупость, скупость и т. п.?

Но вот другая страница, там перечень свойств, за которые нас должны любить:

ц щедрость

ц умность

ц лояльность

ц трезвость

ц лабильность

ц стремность

ц прикольность

(Стремность и прикольность — то же самое, что борзость и ёрзость, но со знаком плюс; «стремные родители» произносится с уважением и часто означает: с парашютом прыгают, по горной реке сплавляются, латиноамериканские танцы танцуют, рок-музыку с друзьями играют. Синоним: сильно продвинутые.)

И каково же будет наше разочарование, когда мы увидим отсутствие галочек, хотя, вроде, нас и любят. И только тут заметим, что на обеих страницах в конце стоит неприметный, но самый важный пункт:

ц по умолчанию.

Вот там-то, как правило, и стоит галочка у большинства. По умолчанию нас и любят, и не любят. Мы стараемся, мы себя для детей апгрейдиваем, мы доводим до минимума первую страницу и насыщаем другую — тщетно![3]

Постучав в комнату Валеры и приоткрыв дверь, я или Нина, сказав всего лишь, что пора обедать, часто слышали раздраженное:

— Потом!

Или:

— Сам соображу, когда пора!

А однажды и вовсе:

— Закройте дверь, блин!

Я, естественно, тут же выпрямился, расправил плечи и веско сказал:

— Во-первых, не ори!

— Я не ору!

— А что же ты делаешь?

— Кричу. Потому что мне некогда, а вы тут…

— Можно сказать нормально! И чтобы без блинов у меня, понял?

— Понял!

И через некоторое время в такой же ситуации я имел удовольствие услышать:

— Закрой дверь, без блинов!

Так выяснилось, что мой сын остроумный человек.

Подружиться не получилось. Вечером, когда я приходил с работы (трудясь в издательстве, о чем ниже), он, проснувшийся днем, только начинал заниматься своими делами, выполняя частные заказы по программированию, засиживаясь до позднего утра; тут не только дружить, общаться некогда. Вскоре он и вовсе снял квартиру, имея неплохие заработки, а дед его, отец Нины, мой тесть, подкинул от щедрот на подержанную, но неплохую машину. Я обиделся, но промолчал.

…Голая его комната, из которой вывезли мебель, пыль холмиками на полу у стены, где был стол и где еще недавно змеились компьютерные кабели и провода, — вон длинные следы от них; грустная картина… Собравшись со средствами, я нашел недорогую бригаду и сделал пристойный ремонт, чтобы уж все по-новому.

Средства появились не из мизерных гонораров за книги, да я и бросил уже это дело к этому времени.

— 9

Давным-давно, за полтора года до изложенных событий, я сдавал очередной роман и в издательских коридорах неожиданно встретил Илью Костика, приятеля студенческой молодости. Мы обрадовались друг другу, будто два земляка на чужбине, и Костик предложил мне работу. Открывается новое издательство «Просвет», оно будет заниматься учебной и справочной литературой: золотое дно, поддержка сразу нескольких министерств. Костик там займет пост главного редактора, имея за плечами большой опыт администрирования в каком-то учреждении по управлению московским лесопарковым хозяйством, а я, если захочу, сяду на заведование отделом. Зарплата относительно хорошая, работа относительно непыльная. Главное: свой человек нужен! — восклицал Костик. Не поинтересовавшись, кто теперь у Костика считается своим человеком, я согласился.

Тут-то и проявились наконец мои блистательные способности адаптатора. В числе прочих мы начали выпускать книги, где пересказывалось содержание художественных классических текстов с добавлением кое-каких комментариев и методических указаний. Для школьников, студентов гуманитарных вузов и т. п. Я стал куратором этой программы, я умело руководил группой авторов и сам не чурался адаптаторского творчества, результаты которого вызывали у всех неизменный восторг.

Я почувствовал вкус и азарт коллективной работы, у меня сложился спокойный и четкий ритм жизни, завелись кое-какие деньги, а тут и жена бросила, и сын съехал, я стал «свободен, свободен, свободен наконец» (М.Л. Кинг) и мог завести, например, дачу, собаку, любовницу, машину — и ездить, кстати, научиться, стыдно не уметь в моем возрасте.

И я записался на курсы вождения, честно изучил теорию и приступил уже к практическим занятиям. То есть — новые горизонты открылись. Тут оно и началось.

Нет, это пока еще предыстория.

— 8

Было лето. Было жарко. Был вечер. Кольнуло сердце. Ну что ж. Еще кольнуло. Задрожало, затрепыхалось как-то. Я весь покрылся потом. Сердце застучало часто и больно. Я испугался, вызвал «скорую».

Осматривая меня, врач (литература требует указать: женщина ли, мужчина ли, возраст, повадки, словечки, приметы, все это лишнее!) врач, все равно какого пола и какого возраста, без примет, повадок и словечек, спросил(а), не волновался ли я накануне, не переработал ли, не перепил ли — и услышал(а) на все вопросы ответ отрицательный.