Каботажный крейсер. Запретная любовь - [27]

– Я не по карманам шарю, а провожу археологические изыскания, – пропыхтел Зека Громов, – причем очень аккуратно. Видишь, ни один мой покойник в прах не рассыпался. Высший пилотаж! И потом, им это уже не нужно, а я на этом чуток денежек срублю. Или я что, за бесплатно тут корячиться обязан? Десять лет по полной, от звонка до звонка отмотал. Опять же на будущие экспедиции средства нужны. Раскопки – дело дорогое…

– О господи! Горбатого могила исправит. Лепестковы, что за дела? Я кому велел к покойникам не приближаться? Вдруг они погибли от какой-нибудь опаснейшей болезни? Вирусы они, знаете ли, сохраняют свою жизнеспособность миллионы лет!

– Нам не страшен серый волк. Нас здесь ходит целый полк! – бодро продекламировала Алиса. – Нам же прививку биоблокады только что вкололи. Как минимум недели три мы в полной безопасности. Все вирусы, поступающие в наш организм извне, будут уничтожены как враги народа!

– А с врагами народа в нашей Федерации бороться умеют, – добавил профессор.

– Кто бы сомневался, – сердито буркнул Блад, шелест в голове которого усиливался, а вместе с ним усиливалось и беспокойство.

Капитан покосился на безмолвного стража, который почему-то игнорировал творящийся в центре управления беспредел и старался держаться поближе к Алисе, буквально пожирая ее глазами в ожидании распоряжений.

– Исследователи, блин! Вы бы выяснили хоть, от чего они загнулись.

– Пока не подтянем сюда аппаратуру, вряд ли это представляется возможным, – покачал головой профессор. – Пока могу только сказать, что внешних физических повреждений нет, следов борьбы тоже не видно, а так как все они на момент смерти спокойно сидели в своих креслах, значит, смерть их настигла одновременно и была практически мгновенной.

– Кстати, биологически активных вирусов здесь нет, брателло, – сообщил академик, прекратив шарить по карманам покойников, и выдернул из своего кармана тонкий синий стерженек, на торце которого слабо мигала зеленая точка. – Сколько я этих жмуриков на раскопках повидал! И от чумы умерших, и от холеры, и от космической ветрянки. Я что, больной, что ли, на дело без анализатора ходить?

Зека потянулся к лежащему на столе метриловому обручу, чтоб присоединить к своей добыче, но его остановил окрик капитана:

– Не трогать! Ни обруч, ни браслет!

– Понял, брателло! – поднял вверх все свои шесть рук академик. – Это твоя добыча, не посягаю.

– А тут у нас что? – Неугомонная Алиса уже исследовала надписи на «древнеэпсанском», сопровождавшие стрелки, ведущие к запертым дверям.

– Здесь уже без выкрутасов пишут. Энергоблок, складские помещения, лаборатория биохимии, – начал переводить Блад, – кунсткамера…

– Кунсткамера – это что? – заинтересовался профессор.

– А вы не знаете? – удивился Блад.

– Впервые сталкиваюсь с таким понятием, – честно признался Лепестков. – И что это такое?

– Мечта алкоголика, – с самым серьезным видом пояснил Блад. – Бухло и закуска в одном флаконе.

– Как интересно! – встрепенулся Гиви. – Я хочу посетить этот доисторический бар!

– Знаешь, брателло, меня это тоже заинтересовало, – оживился академик.

– Мы договорились осмотреть лишь пару помещений. Это будет последнее, а потом на корабль! – строго сказал Блад.

– Заметано, брателло! – Зека метнулся к двери, навалился на нее всем телом, но она даже не шелохнулось. – «Сим-сим, откройся!» – рявкнул Зека. Метриловая дверь проигнорировала приказ. – Слышь, корефан, свистни ей, что ли, меня она не слушается.

– Нет, а почему она должна слушаться именно его? – ревниво воскликнула Алиса. – Кто здесь королева: я или капитан?

Девушка подошла к двери, небрежно щелкнула пальцами, подзывая стража, и царственным жестом приказала освободить дорогу. Страж что-то беззвучно произнес, и дверь распахнулась.

– Не, я тут точно королева! Подчинение беспрекословное! – обрадовалась девчонка, заходя внутрь.

За ней, заранее облизываясь, рванули Гиви с академиком, а затем подтянулись остальные. Блад шел последним, заранее ухмыляясь. Ему хотелось посмотреть на вытянувшиеся физиономии бортмеханика и Зеки, когда они увидят этот «доисторический бар». Эффект превзошел все ожидания. Челюсти отпали не только у Гиви с академиком, но и у всех остальных, включая Блада. Это была уже не стандартная призма. Помещение было просто громадным. Блад и не подозревал, что они забрались так глубоко под землю, спускаясь по коридору вниз. Своды потолка терялись где-то далеко вверху, а сами путешественники оказались в длинном коридоре между гигантскими витринами. То, что это не витрины, даже Блад не сразу понял, хотя прекрасно знал, что собой представляет кунсткамера. Это были глухо запаянные аквариумы, в которых плавали заспиртованные представители местной фауны самых разнообразных видов и размеров. Тут были и гигантские рептилоиды под двести – триста метров в высоту, и забавные лохматые существа величиной с комнатную собачку.

– Да они же плавают… а в чем? – шепотом спросила потрясенная Алиса.

– В спирте, – ответил Блад. – Я же говорил: мечта алкоголика. Универсальное средство. В этой среде ни один микроб не работает и биологические объекты остаются в целости и сохранности сколь угодно долго.