— Я думаю ответ, как эти штуки… ретрансляторы… устроены, содержится в данных этой Энциклопедии. И еще многое другое. Они не торопятся все разжевывать. Так что учеными надо будет сами грамотно составлять запросы. Судя по тому, что ничего не слышно про официальное обращение к правительствам Земли… они не собираются этого делать. Они выше, чем все эти бюрократические заморочки. Это роботы? Есть ли у них собственный разум? Сознают ли они себя? Кто их создатели? Я не знаю. Но многое мы узнаем скоро.
— Мы судим всех по себе, — махнул рукой Петровский. — Какое к черту правительство? Мой друг из Москвы рассказал мне, что вся Земля как с цепи сорвалась. Все засыпают Маяк запросами. Эта штука дает людям ответы за тысячные доли секунды. Не обо всем, конечно, а о галактике, о мирах, истории, звездах, планетах. Как джинн. А кто ее Создатели… ей мы и зададим этот вопрос.
— В-вы в своем уме? Что мы наделали? — заикаясь с трудом выговорил Гельмут, теребя очки на носу. Лицо его было белым. — Вы хоть понимаете?
— Проложили новый кабель! — вскричал, вскакивая с места, Джордж Нкубе. — И отправили проверочный запрос на ближайший узел. Земля теперь маршрутизатор во всегалактической сети. Это охрененно, чувак.
— Это конец человечества.
— А может, новое начало? — подала голос доктор Сэнфорд.
— Ничего не изменится, — вздохнул немец, будто успокаивая себя. — За неделю люди наиграются. И скоро будут воспринимать это как должное. Как Google и Windows. Как смартфоны и интернет. Но останутся такими же.
— Не останутся, — меланхолично выговорил Петровский, наполняя свой стакан минеральной водой. — Мы изменимся. Да, это конец. Конец детства и одиночества.
