Кабала - [54]
— Считаю, чтобы он пришел в себя, понадобится как минимум тридцать минут, а то и час. Я все спланировал. Первый раунд — групповое избиение. Второй — отборные пытки. Третий, чтобы окончательно сломить волю, — сексуальные надругательства. Четвертый раунд — отсечение конечностей. Тут любой герой что надо подпишет. Думаю, после второго раунда он сломается и надо будет вызывать нотариуса. Надеюсь, ночью он может явиться? Хочется до полуночи премию получить. А кастрацию я начну лишь после нотариуса, да?
— Да-да! Ну, пошел! Менты, прокуратура, судья, нотариус — все ждут команды. Только не переборщите, чтобы он не помер до нотариуса. Тогда провал всей затее…
Про себя Леонид Иванович решил: «Если все же помрет, все равно заставим нотариуса подписать дарственную». После этого он поспешно направился прочь.
В просторной камере слабо светила лампочка в сорок ватт. Коммерсант Разживин сидел на нарах, деливших помещение на две части. Лежать он не мог, руки за спиной были плотно стиснуты милицейскими браслетами. Камера была рассчитан на двенадцать — четырнадцать арестантов. Но Разживин сидел один на сбитых из досок нарах в шестьдесят сантиметров высотой. По каким причинам он здесь оказался, коммерсант не понимал. Впрочем, иногда у него мелькала мысль, что за его арестом мог стоять рыбный инспектор. «Если это он заказчик, надо себя выкупать, — думал заключенный, — и срочно, до следственных действий! Сколько предложить за закрытие дела? Тридцать тысяч Ефимкину и двадцать ментам… Хватит ли? Да и как предлагать? В КПЗ два прапорщика-охранника. Предложу тысячу долларов за звонок… Надо срочно поднять приятелей».
Разживин поднялся и стал ногой стучать в массивную дверь камеры. Десять минут спустя кормушка приоткрылась.
— Чего тебе? — забарабанил охранник ключами по металлической обшивке.
— Друг, даю тысячу долларов за звонок! Матери хочу позвонить, меня дома нет, ведь волнуются. Только три слова скажу, что жив-здоров. Ну, ладно, даю три тысячи. Три звонка — три раза по тысячи. Ведь доллары!
— Пошел ты… У тебя карманы пустые. В долг не работаем. Знаем вашего брата. Еще раз постучишь, измордуем, — бросил прапорщик, закрывая кормушку.
«Почему они меня в наручниках держат? Как же я устал бороться с бюрократами. Уверен, не только у меня требуют подачек, весь средний класс под гнетом, даже олигархи, словно крепостные, перед Кремлем на коленях стоят. Так хочется любить Россию, но за что? Дайте мне материал для любви! Хоть маленький кусочек, хоть лоскуток для успокоения! Ощущение, что страну накрыл заколдованный мыльный пузырь выдуманного благоденствия. А на самом деле не жизнь, а чума. Какой-то тотальный политический блеф! Сегодня уже не выдержал и избил мерзавца. Но сколько они моей крови выпили? Три года строю свой ресторан. Шестьсот квадратных метров. Он уже два с половиной года мог прибыль мне и казне давать. Но работаю только на чиновников. Более трехсот тысяч одних взяток раздал. Согласование проекта, продление согласования проекта, ордер на строительство, подключение к водоснабжению, к электроэнергии, к отоплению, визы пожарников, несчетные протоколы с санитарноэпидемиологическими службами… Восемьдесят с лишним мест, куда надо было заносить, чтобы запустить ресторан. И носил, сколько потребуют. Даже порой торопишься дать, куда денешься? А они берут, только мало что делают, — чтобы взять повторно, третий, пятый раз. Им все мало! Ведь никто не одернет! Внутри страны власть не существует! А дело стоит! Деньги не работают, оборудование ржавеет, душа страдает, сердце обливается кровью. И вот новый круг очертили… Разве у человека хватит нервов не дать этой власти в рожу? Не женской перчаткой, а увесистым кулаком! Сегодня я всю злость выплеснул на Ефимкина. Понимаю, что виноват! Но в мире этого повального взяточничества быстро теряешь в себе человека. Я еще долго держал себя в руках. У русских не огрызаться власти — национальная особенность. Ни француз, ни немец, ни итальянец, ни англичанин, ни испанец, ни швед такого унижения никогда бы не вытерпели. Они боролись бы сообща, колоннами, массой! А мы, надеясь, что вот-вот придет в Кремль новый человек и все изменит, гасим разгул бюрократов кассой! Вот не выдержал, набил рожу душителю русского бизнеса, а сейчас сижу за замком в наручниках. Не ведаю, что ждет меня. Статья за хулиганство — пять лет заключения. Могут пришить попытку убийства — это все десять. Но главная беда во всех случаях — постоянное унижение. Это первое сквозное чувство сопровождает нас с раннего возраста до могилы. Был ли когда-нибудь русский дух по-настоящему прекрасен, справедлив и ярок? Интеллект — да, примеров во все времена было достаточно, но честь, достоинство? Сомневаюсь… Неужели приватизация и ростки капитализма за недолгое время смогли так основательно испортить нацию?»
В этот момент Разживин услышал, что дверь камеры открывается. «Наручники пришли снимать, что ли? — мелькнуло у него в голове. — Или следователь…»
Однако в камеру вошли несколько амбалов в масках. Один из них сразу схватил Разживина за горло, другой накинул на голову наволочку, и без каких-либо объяснений арестанта стали избивать. Били беспощадно и долго. Руками и ногами. Из девяностокилограммового тела сделали отбивную, готовую к барбекю. В какой-то момент он потерял сознание. А едва очнулся и сквозь нестерпимую боль, ошарашенный, осознав, что с ним произошло, попытался приподняться, как услышал чей-то голос:
Новый роман Александра Потемкина «Человек отменяется» это «Человеческая комедия» современного российского общества, разделенного преобразованиями на тех, кому нечего больше желать, и выброшенных на обочину жизни. Люмпенизированные интеллигенты, пресыщенные олигархи, продажные чиновники, вороватые писатели, безумные великосветские старухи, деловитые авантюристы, алчные политиканы, гастарбайтеры, бомжи – представители всех слоев общества – составляют галерею образов романа.Духовные, философские поиски главных героев отражают реалии сегодняшнего дня и в то же время уходят в давние традиции русской и мировой литературы.Переступив однажды нравственный закон внутри себя, главный герой увлекся поисками предела в нарушении законов, данных богом и людьми.Ограничена ли власть над людьми, над их жизнью, тех, кто имеет неограниченные финансовые и административные ресурсы или им все позволено? Автор углубляется в тончайшие психологические нюансы человеческой природы и возвращается к постоянной теме своего творчества – необходимости изменения генома человека.
С детства сирота Василий Караманов столкнулся с жестокостью и низостью людей. Озлобившись, не желая считать себя одним из них, он начинает искать доказательства ущербности человеческого рода. Как исправить положение, ускорить эволюцию, способствовать появлению нового, высшего вида разумных существ?..Философско-психологическая повесть Александра Потемкина разворачивается как захватывающий поток сознания героя, увлекает читателя в смелый интеллектуальный и нравственный поиск, касающийся новых эволюционных путей развития человечества.
Интрига новой книги Александра Потемкина строится вокруг разлива современной эротомании во всем ее причудливом ассортименте. Изощренное перо писателя являет специфическую практику и социальную суть этого явления с виртуозным блеском. Главная героиня, нимфоманка Наталья Мегалова, вместе во своими многочисленными партнерами вводит читателя в фантастический мир тотального секса. Автор снимает многие табу, мастерски балансируя на грани эстетически приемлемого. Это позволяет отнести книгу к вершинам эротического жанра в мировой литературе.
«Homo ludens» (человек играющий) — вот суть героя этой остросюжетной приключенческой повести, прирожденного авантюриста Юрия Алтынова, который играет не только с публикой, но стремится переиграть самого себя.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.