Кабала - [76]

– Время – деньги! – то и дело повторял он, как будто у всех остальных были какие-то сомнения на этот счет.

В такой неудачный день посторонний человек почувствовал бы себя на площадке особенно неуютно, и Сара уже жалела о том, что сказала Энтони, где именно будут вестись съемки. Энтони собирался заехать, и Сара напряжением мысли пыталась удержать его от этого. Она знала, что стоит ей позвонить Энтони и попросить не приезжать, как он наверняка заявится, так что теперь оставалось только полагаться на веру в собственную силу воли.

Но именно этих двух вещей – веры и силы воли – Саре никогда не хватало. Расположившись рядом с креслом Ганнибала, Сара держала его за руку и смотрела, как съемочная группа готовит очередную сцену. В эту минуту краем глаза она заметила, что на стоянку медленно вползает темно-синий «мерседес».

– Черт! – негромко произнесла она сквозь зубы.

Ганнибал посмотрел на нее тан, будто ему было досконально известно, что Сара имела в виду, а Рэнди, прекратив расчесывать его шерсть, повернул голову и спросил:

– В чем дело? Что-нибудь не так?

– Нет, ничего. Просто подъехал мой приятель.

– Это плохо?

– Он выбрал не самый лучший день. Постарайся быть объективной, сказала себе Сара.

Вряд ли Энтони не понимает, какое напряжение царит на площадке в такую погоду.

То, что произошло дальше, казалось, заняло какую-то долю секунды, но время часто оказывается совсем не тем, чем мы его себе представляем.

К ним медленно приближалась фигура Энтони, шагавшего по песку и не отбрасывавшего на него тень – солнце так и не выглянуло. Сара смотрела на него, повернувшись всем телом, и это ее движение скопировал Ганнибал, тоже уставившийся на Энтони. Помимо склонности преследовать женщин в их определенные дни, у Ганнибала был еще один пунктик: он терпеть не мог некий тип мужчин. Это было нечто инстинктивное, заложенное в него самой природой, и с этим приходилось считаться – поскольку воздействовать словом в данном случае было просто бессмысленно. Двое членов съемочной группы категорически избегали его общества. На одного Ганнибал постоянно скалил зубы, в другого как-то раз швырнул чашку с молоком. Никто не знал почему. По-видимому, у животного были свои явные симпатии и антипатии.

Энтони находился метрах в десяти от них, когда Сара почувствовала, как Ганнибал высвободил свои пальцы из ее. Посмотрев на него, Сара увидела разомкнутые губы и горящую в глазах ярость. Рэнди стоял к ним спиной – к нему с каким-то вопросом подошла девушка – Саре же показалось, что до него целая миля.

– Эй, Рэнди, – позвала она не тан громко, как ей хотелось.

В тот момент, когда он повернулся, Сара заметила, что одна из девушек, та, что панически убегала от Ганнибала, направляется теперь к Энтони – то ли потому, что знала его раньше, то ли потому, что просто узнала его, – в то мгновение это не имело никакого значения. Выпрыгнув из кресла, Ганнибал на четвереньках бросился в сторону Энтони; он вновь вернулся в джунгли, на его территорию вторгся чужак, запах незнакомого самца бесил, не давал покоя – необходимо немедленно проучить это двуногое дерьмо. Сара не могла поверить, что обезьяна в состоянии передвигаться с такой скоростью.

Энтони остановился как вкопанный, спешившая к нему девушка вскрикнула и со всех ног бросилась к стоянке машин, Рэнди кинулся вслед за Ганнибалом, на бегу пытаясь вытащить из кармана свисток, который Сара никогда раньше у него не видела. В полуметре от Ганнибала он замер, поднес свисток к губам, и раздался высокий, пронзительный звук, пригвоздивший орангутана к земле, заставивший его заткнуть уши каким-то детским, беспомощным жестом, так не вязавшимся с видом разъяренного, агрессивного обитателя джунглей. Энтони превратился в недвижимое изваяние. В этот исчезающе короткий миг, отделивший надвигавшийся хаос от восстановленного покоя, Сара заметила, что Энтони остановившимся взглядом смотрит прямо в глаза Ганнибала. Неужели все это время он так и смотрел на него, подумала Сара. Постойте, ведь она где-то читала, что прямой зрительный контакт с диким животным несет в себе потенциальную опасность?

Рэнди отвел Ганнибала в сторону, к фургону, где был расстелен матрас, на котором орангутан любил вздремнуть.

Подойдя к Саре, Энтони сказал:

– Еще бы совсем немного, а?

Подобное выражение его глаз Сара уже видела. Избавление от смертельной опасности, радость остаться в живых – вот о чем говорил его взгляд.

– Не самый удачный день для приезда сюда, – произнесла Сара. – Наверное, мне стоило позвонить.

– Да, для гориллы день и в самом деле тяжелый. Склонившись, Энтони поцеловал ее в лоб.

– Ганнибал – орангутан.

– О, я вижу, ты с ним уже подружилась.

– А не позвонила я тебе потому, – Сара поддалась своему раздражению, – что ты в любом случае приехал бы. После звонка ты просто примчался бы сюда.

– За что ты на меня сердишься? – спокойным голосом спросил Энтони. – Ведь я же не упрашивал его наброситься на меня.

– Я сердита из-за того, что, где бы ты ни появился, события тут же принимают драматический оборот. Скажи, хоть когда-нибудь вокруг тебя бывает покой, или же все дело в твоей сверхъестественной способности разрушать его всюду? Повергать все в хаос?