Кабала - [6]

Для Сары одним из таких моментов и стала эта ее одиннадцатая весна. И много лет спустя запах цветущих апельсиновых деревьев будил в ее памяти единственную картину: вот она лежит на земле, как распятая, пересохшие губы скривились от страха, а потом резкое движение кулака, хруст переносицы, сломавшейся неожиданно легко, как спичка.

Запечатлелось в мозгу и то, как предало ее собственное горло. Молчание познакомило ее с ощущением отстраненности, отодвинуло ее от окружающих. Они просто забывали о ее присутствии, но на самом-то деле она была рядом – слушая, наблюдая, делая выводы, набираясь опыта, чтобы уже никому в жизни не позволить себя обмануть. Голос вернется, но способность к отчуждению, к взгляду со стороны – это от нее не уйдет уже никогда.

Сара стала еще больше времени проводить в компании Марка и его друга Билла, все увереннее разбираясь в автомобилях и постигая язык мужчин. Родителям оставалось только поднимать брови при виде замызганной машинным маслом одежды дочери, однако Клэр и Роджер Нортоны помалкивали. Они больше доверяли чувству врожденной доброжелательности, нежели стремлению узнать секреты детей. Тем не менее временами Сара ловила встревоженный материнский взгляд: еще бы, единственная дочь у нее на глазах превращалась в мальчишку.

– Ты опять уходишь с Марком? – спрашивала она.

– Да, он ничего не имеет против.

– А почему бы тебе не пригласить к нам своих подруг по школе?

– Мне интереснее с Марком и его приятелями, – отвечала Сара, понимая, что эти ее слова смущают и беспокоят мать.

Когда Саре исполнилось четырнадцать, мать уже устала от мягких, но бесплодных попыток хоть как-то повлиять на дочь. Но перед тем как окончательно сдаться, она решила все же попробовать еще раз. Поводом послужила прическа Сары и ее гардероб, состоявший из потрепанных джинсов и спортивных маек, которые она донашивала после Марка.

– Вот о чем я думаю, – сказала как-то субботним утром мать. – Давай вместе отправимся к парикмахеру, я попрошу его сделать тебе перманент.

– Мне больше по вкусу что-нибудь временное, – ответила ей Сара, подобные заботы были для нее не более чем игра в слова.

– Но… видишь ли, потом мне хотелось пройти по магазинам, чтобы… э-э… купить тебе что-то понаряднее.

Сара посмотрела на колено, торчавшее из дыры в джинсах.

– Мама, мне нравится так. Так удобнее.

И она сдалась. Поздним вечером Сара случайно услышала, как, понизив голос, мать говорила отцу:

– Вот уж никогда не думала, что родная дочь будет походить на нечесаную мартышку.

Родители сидели в кухне, лампа над мойкой бросала слабый свет на протертый до блеска линолеум.

– Брось, Клэр, она же еще не выросла, – отвечал отец, одетый в голубой купальный халат и кожаные шлепанцы. – Просто она пытается подражать Марку. Это пройдет. Не дергай девочку.

– Но ее совершенно не интересует то, чем занимаются все девочки ее возраста. Она не хочет знать ничего, кроме починки автомашин, шляется из гаража в гараж. Мне никак не улыбается в итоге увидеть ее работающей на заправочной станции.

«А ты этого и не увидишь», – подумала Сара, сидя в укрытии в гостиной. Беседа родителей вовсе не предназначалась для ее ушей, но уж больно велик был соблазн.

Крутясь постоянно в компании парней, Сара осознавала, что начинает понимать их и их проблемы гораздо лучше, чем любая ее сверстница. Взять, к примеру, машины. Другие девчонки считают, что они нужны лишь для передвижения в пространстве или для занятий сексом на заднем сиденье. В то время как ей доподлинно известно, что именно они из себя представляют.

А уж если она сумела разобраться в машинах, то сможет разгадать и парней. Ведь автомобиль – это энциклопедия секса в их мужском понимании. И тут вовсе не обязателен навык в сборке или разборке карбюратора или, скажем, двигателя; куда важнее знать, что такое двигатель. Мотор в машине – это мощь, движение, звук. Для парней, что возятся с запасными частями, включив свои приемники на полную громкость, это символ секса – их секса – и той силы, которая в нем, по их мнению, заложена. Стоит понять, что такое двигатель, – и ты поймешь, что парень думает о своем члене, рассуждала про себя Сара. Спрашивается, ну какая прогулка по магазинам заменит приобретение этих, самых важных знаний?

Другой сферой, куда Саре тоже удалось проникнуть, был спорт. И здесь она ощущала себя разведчиком, шпионом. Сидя с Марком и его друзьями в гостиной, грызя арахис и запивая его кока-колой, она не отрывала глаз от разворачивавшихся на экране телевизора баталий. Неважно, был это футбол, баскетбол или бейсбол – Сара обучалась не искусству игрока, но искусству зрителя, болельщика, горевшего желанием превратиться в игрока и в глубине души считавшего себя таковым. Она постигала тайны счета, побед и поражений, стратегии и тактики в борьбе с противником.

О'кэй, сказала она себе однажды, все ясно. Вся суть в том, чтобы заранее просчитать игру, составить ее подробнейший план со всеми мыслимыми вариантами развития событий. Представить его в виде диаграммы или графика. И, конечно же, быть быстрее противника – Сара тех лет с уверенностью полагала, что это у нее получится и будет получаться на протяжении всей жизни.