К югу от мыса Ява - [22]

Вэньер ничего не ответил. Его лицо, приобретшее поначалу бумажный оттенок, залила краска.

Николсон стремительно обошел Вэньера, кивнул Уиллоуби и остановился перед санитаркой. Капитан Файндхорн пристально наблюдал за ним, но старший помощник не догадывался об этом.

— Добрый вечер, мисс Драхман. — Его тон был холодным, но дружеским. — Все ваши пациенты устроены и чувствуют себя нормально?

Хотите банальностей, подумал Файндхорн, — пожалуйста: старший помощник Джон Николсон к вашим услугам.

— Да, спасибо, сэр.

— Не надо называть меня «сэром», — раздраженно проговорил он. — Я однажды уже говорил вам об этом. — Он поднял руку и мягко прикоснулся к поврежденной щеке девушки. Мисс Драхман, даже не дрогнув, продолжала спокойно стоять, лишь глаза на бесстрастном лице на какое-то мгновение расширились. — Наши маленькие японские друзья, насколько я понимаю? — Его голос был таким же мягким, как и прикосновение.

— Да, — кивнула она. — Меня схватили недалеко от Кота-Бару.

— Один из этих зубчатых ритуальных штыков, не так ли? — Он внимательно осмотрел шрам, заметил узкий глубокий порез на подбородке и рваный разрыв под виском. — Вы что, все время лежали на земле?

— Вы очень проницательны, — медленно проговорила она.

— Как вам удалось бежать? — с любопытством спросил Николсон.

— Какой-то человек зашел в бунгало — наш полевой госпиталь. Крупный такой, с рыжими волосами. Он назвался «аргайллом» или что-то вроде этого. Он вырвал штык из рук японца и попросил меня отвернуться. Когда я снова посмотрела в их сторону, японский солдат лежал на полу. Мертвый.

— Да здравствует Аргайллский полк, — пробормотал Николсон. — А кто вам зашил щеку?

— Тот же человек. Он сказал, что у него не очень-то хорошо получилось.

— Да уж, можно было сделать и получше, — согласился Николсон. — Но все еще поправимо.

— Это ужасно! — Ее голос сорвался. — Я знаю, что это ужасно. — Она несколько секунд не отрывала глаз от пола, затем храбро посмотрела на Николсона и попыталась улыбнуться. Это была не слишком счастливая улыбка. — Грубовато меня заштопали.

— Как сказать. — Николсон указал в сторону второго механика. — Вот старого брюзгу Уилли такой шрам даже украсил бы. Но вы женщина. — Он немного помолчал, изучающе глядя на девушку, и продолжил тихим голосом: — Я думаю, вы более чем красивы, мисс Драхман, — вы прекрасны. И на вас это выглядит ужасно, простите уж за откровенность. Вы должны отправиться в Англию, — отрезал он.

— В Англию? — Ее высокие скулы покрылись пятнами. — Я не понимаю.

— Да, в Англию. Я абсолютно уверен, что в этой части света не найдешь достаточно квалифицированных специалистов по пластической хирургии. В Англии же двое или трое таковых имеются, не думаю, чтобы их было больше. Они могут залатать этот шрам так, что даже ваш партнер по танцам его не заметит.

Она безмолвно смотрела на него лишенными выражения глазами, затем проговорила тихим, но твердым голосом:

— Вы забываете, что я сама санитарка. Я вам не верю.

— Однако, мисс Драхман, — вмешался Файндхорн. — Николсон знает, что говорит. В Англии есть три прекрасных специалиста, и один из них — его дядя. — Он сделал рукой подытоживающий жест. — Ноя пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать возможности пластической хирургии…

Он резко оборвал свою речь, ибо клаксон над его головой разразился внезапным настойчивым звоном, разбившимся на два длинных и один короткий, означавшие сигнал бедствия. Николсон первым вылетел из комнаты, ощущая дыхание Файндхорна за спиной.

На севере и востоке гром глухо раскатывался вдоль далекого горизонта, сопровождая прерывистые вспышки молний, озарявшие пролив Райо и внутренний вихрь тайфуна. Над головой неслись лавинами тучи, едва различимые на темном небе, роняя первые огромные тяжелые капли дождя, разбивавшиеся о крышу рулевой рубки так гулко и размеренно, что их можно было сосчитать. На юге и западе, однако, не было ни дождя, ни грома, — лишь редкое сверкание молнии робко и кратковременно разрывало небо над далекими островами, после которого мрак казался еще более непроницаемым. Впрочем, не таким уж и непроницаемым: в пятый раз за последние две минуты наблюдатели на капитанском мостике «Виромы», положив локти на ветровой щит и крепко прижав бинокли к напряженным глазам, выхватывали из темноты один и тот же сигнал, мигавший на юго-западе: серии приблизительно из шести вспышек, очень слабых и длившихся в общей сложности не более десяти секунд.

— Двадцать пять право руля на этот раз, — пробормотал Николсон, — и опять все сначала. Я бы сказал, что положение этого «нечто» стационарно, сэр.

— Почти. — Файндхорн опустил бинокль и, протерев уставшие глаза, снова поднял его. — Поразмышляйте-ка вслух, мистер Николсон.

Николсон усмехнулся в темноте. Капитан сказал это таким тоном, словно сидел на крыльце своего бунгало, а не находился вместе с танкером, шестьюдесятью вверенными ему жизнями и тысячами тонн груза на миллион фунтов стерлингов в самом сердце тайфуна.

— Рассчитывать следует на все что угодно, сэр. — Николсон отнял от глаз бинокль и задумчиво всмотрелся в темноту. — Это может оказаться световым маяком, бакеном или буем, но не похоже: в этих водах таковых нет, к тому же я не встречал ни одного, работающего в такой последовательности.