К вопросу о миражах - [88]

— Благодарю Вас отец Михаил за помощь, — Кудрин вновь обратился к нему на «Вы».

Попрощавшись со священнослужителем, они сели в машину и поехали по ночной Москве.

— Ты вот что Рома, — сказал Евгений Сергеевич, наклонившись к своему подчиненному, — завтра утром сделай оперативную установку на этого «Фому» и если потребуется, то свяжись с оперативниками Краснопресненского РУВД.

— Есть, — коротко по-военному ответил Вольский, просчитывая в уме все свои дальнейшие действия.

Все утро следующего дня Кудрин занимался другими делами, от которых его никто не освобождал: вызывал к себе сотрудников отдела, давал поручения и прорабатывал с ними оперативные мероприятия. Где-то ближе к обеду в кабинет вошел Вольский и протянул листок бумаги, на котором четким подчерком была написана справка-установка на Фомина Вениамина Сергеевича.

— Так, — проговорил Кудрин, — значит «Фома» — это Фомин Вениамин Сергеевич, 1910 года рождения, проживающий по адресу: Москва, Спиридоньевский переулок дом 10, строение 3, квартира 2. Имеет три судимости за кражи, известный «медвежатник» по кличке «Фома», освободился из Пензенской колонии год назад и еще много чего интересного о нем…

Дочитав справку, Евгений Сергеевич поблагодарил Вольского и сказал ему, что через час они вместе выезжают в Краснопресненское РУВД. Когда Роман ушел из кабинета, Кудрин позвонил дежурному по Главку и узнал, что Кочетков на выезде и будет часа через два. Евгений Сергеевич, помня распоряжение полковника, взял чистый лист бумаги и написал рапорт о проделанной работе по краже из квартиры Борисова, а также данные из справки Вольского на нового предполагаемого фигуранта по этому делу — «Фому». Рапорт он отдал секретарше Кочеткова, а сам отправился в местную столовую.

Там было как всегда шумно и душно, звенела посуда, между столами с подносами буквально пробегали сотрудники этого большого здания, чтобы вовремя занять освободившийся столик.

Евгений Сергеевич успел занять такой столик, стоящий у окна в самом углу столовой и быстро принести на подносе любимый салат «оливье» и гороховый суп. К нему моментально подсел знакомый следователь с удивительно звучной фамилией — Колокольников, со смешным сильно вздернутым кончиком носа.

— Евгений Сергеевич, неужели это Вы, работаем который год в одном здании, а встречаемся крайне редко, да и то в столовой, — пробормотал он.

— Приветствую Вас также Иван Иванович, — с улыбкой оживленно ответил Кудрин, протянув руку для рукопожатия.

— Евгений Сергеевич, может быть расскажете что-нибудь новенькое? — спросил Колокольников, явно намекая на анекдоты.

Настроение у Кудрина было хорошее, да и ветерок, поддувавший из раскрытого окна, способствовал доброму расположению духа. Медленно прожевав очередную порцию салата, он не заставил себя долго ждать. В обеденный перерыв необходимо расслабляться.

— Значит так, — поднял он палец вверх, подпустив интриги, — у районного военкомата стоят толпы мужчин призывного возраста и все время прибывают новые. Все двери и окна окружены призывниками. Внутри военком с офицером подтягивают стол, чтобы успеть забаррикадироваться. Военком спрашивает у офицера: — Лейтенант, какого черта нужно было писать в повестках, что танки чистым спиртом заправляют?..

Колокольников громко загоготал, отчего его кончик носа еще больше вытянулся к переносице и чуть не подавился куском хлеба.

— Ну, класс! — сказал он, — а давай еще что-нибудь…

— Хорошо, еще один и все, — подытожил Кудрин.

— Парикмахерша, подстригая постоянную клиентку, жалуется той на жизнь: — Муж достал: утром ему дай, в обед — дай, вечером тоже дай!.. Клиентка с завистью в голосе тихо сказала:

— Счастливая ты, Люба, — а парикмахерша возмущенно в ответ:

— Какая счастливая? Он же на пузырь просит…

Иван Иванович снова громко рассмеялся, вытирая слезы, брызнувшие от смеха, а Кудрин завершил обед, поблагодарил его за компанию и, встав из-за стола, направился к выходу из столовой.

Созвонившись с заместителем начальника по оперативной работе Краснопресненского РУВД Олегом Захаровым, с которым был знаком уже не первый год, они с Вольским уже через несколько минут катили на служебной «Волге» в сторону Пресни.

Узнав цель приезда, Захаров попросил своих подчиненных принести ему материалы на Фомина. Время незаметно пролетело, пока они говорили об общих знакомых по учебе и работе; вскоре объемная папка, на которой крупными буквами было написано «Фома», уже лежала на рабочем столе Захарова. Он передал ее Кудрину, который сразу же погрузился в ее чтение. В папке было много разного о «похождениях» Фомина, но ничего нового о нем Евгений Сергеевич не узнал.

— Значит, он освободился и Пензенской колонии год назад? — спросил он у Захарова.

— Так точно Евгений Сергеевич, — ответил Олег, — «Фома» у нас личность известная и мы с особым вниманием наблюдаем за ним после освобождения. Хотя за этот год он вел себя тихо, нигде не «засветился» и вовремя отмечается в рамках административного надзора в местном отделении милиции. Да и ведет он уединенный образ жизни, практически ни с кем не встречается, но пьянствует часто. Это видно из рапортов участкового инспектора.