К вопросу о миражах - [66]
Таким вот стало для капитана милиции Евгения Кудрина первое боевое крещение в стенах Главного управления внутренних дел Москвы.
Странное дело
Поздний вечер поглотил без остатка очередной рабочий день. Наступила затянувшаяся пауза, и лишь капли дождя мерно стучали по стеклу — отсчитывали ее время. В непроглядной тьме двора стояла припозднившаяся осень.
Подполковник милиции Евгений Сергеевич Кудрин собирался уходить домой, но последние детали этого длинного дня еще не отпускали его, настойчиво возвращали в проделанную работу. Он быстро сгреб со стола все документы; без них на фоне черного зияющего окна без занавесок стол выглядел свободным и сиротливым. Кудрин не изменял себе — любил порядок во всем, даже в сейфе аккуратно разложил стопкой папки. Было девять пятнадцать вечера, когда резко по уставшим нервам зазвонил телефон дежурного по Главку.
— Здравия желаю, товарищ подполковник, это капитан Нестеров, тут вот такая вводная поступила, вам необходимо срочно выехать…
— Нестеров, посмотри на время, — перебил его Кудрин, — я уже должен быть дома и отдыхать, пускай дежурная группа МУРа выезжает — это их прямая работа.
— Но товарищ подполковник, — голос сбросил напор, перешел на пониженные обороты, и послышались извиняющиеся нотки, — я звоню по поручению полковника милиции Кочеткова, он сегодня дежурит от руководства, — затараторил дежурный, — минут десять назад по «02» позвонил неизвестный мужчина и сообщил, что произошло разбойное нападение на дом кандидата в депутаты Моссовета Свирского Ефима Михайловича по адресу: село Коломенское, дом № 18. Вы наверняка помните этого Свирского, он проходил у нас по некоторым уголовным делам.
— Ничего себе, — вырвалось у Кудрина, — на самого Свирского наехали!..
— Я доложил полковнику Кочеткову, и он приказал, чтобы именно вы выехали с группой как один из самых опытных сыщиков Главка. Группа уже в машине и ждет вас, желаю удачи, Евгений Сергеевич, — закончил Нестеров и… отключился.
Кудрин недовольно покачал головой, привычно закурил, надел плащ и нехотя вышел из кабинета. Дохнуло дождем, запахом прелых подкопченных листьев. Хорошо. Еще один год был на излете, девяностые входили в полную силу.
Ехали по ночной безлюдной Москве. «Все могут короли!» — порядком поднадоевшая песенка внушала уверенность, хотелось вытянуть ноги в тепло и смаковать покой внутри себя. Кудрин, напрягая память, старался вспомнить все, что знал о Свирском.
Свир в свое время был одним из самых крутых в столице. Чем он только не занимался: и рэкетом, и грабежами, не брезговал крышеванием девочек по вызову. Сколько раз его задерживали, но каким-то необъяснимым чудом ему удавалось избегать наказания. Сколько же людей он истребил, обогащаясь, идя к своей, непонятной для Кудрина, цели. А сейчас Свирский — директор универмага, да и еще кандидат в депутаты Моссовета. Сумбур, бессмыслица. Ну и времена наступили, как будто бы все перевернулось с ног голову. Кудрин вдруг вспомнил свое любимое детское произведение Чуковского «Путаница»:
Раздумья Кудрина прервал водитель машины.
— Кажись, приехали, — сказал он, — вот и дом № 18, люди какие-то стоят, и скорая отъезжает от ворот.
Выйдя из машины, Кудрин увидел высокого плотного телосложения человека, который представился как помощник Свирского:
— Семенов.
— Что здесь произошло? — спросил Кудрин.
— Ефима Михайловича увезла скорая, кто-то вошел в дом, а меня вырубили, — скороговоркой сообщил Семенов.
— Понял, — отрезал Кудрин, — зайдем в дом, там и поговорим.
Вся группа зашла в двухэтажный бревенчатый дом, стоящий в самом центре села Коломенское. Каждый стал заниматься своим делом: эксперт раскрыл свой чемоданчик, надел перчатки и приступил к осмотру комнаты первого этажа на предмет обнаружения отпечатков пальцев; следователь стал расспрашивать помощника Свирского; кинолог водил огромную черную овчарку из комнаты в коридор — туда и обратно.
— В доме еще есть кто-нибудь? — спросил громко Кудрин.
— Да, — ответил Семенов, — на втором этаже спит внучка шефа Леночка, а дочери Свирского Татьяне я уже позвонил, и она скоро приедет сюда.
Пока Семенов показывал следователю, где лежал Свирский, Кудрин поднялся на второй этаж. Он осмотрел комнату-спальню и заглянул в соседнюю комнату, где безмятежно, раскинув в сторону ручки и разметав по подушке пепел волос в завитках, спала девочка.
Затем он снова спустился на первый этаж дома и стал осматривать комнату и кухню. В углу кухни он увидел лестницу, ведущую вниз, видимо, в подвал. Спустившись по лестнице, он остановился у массивной двери, которая оказалась плотно закрытой. На полу у двери одиноко виднелась фирменная зажигалка «Зипфер». Кудрин аккуратно, повинуясь выработанному годами инстинкту, накрыл ее тряпочкой, валявшейся неподалеку, и сунул в видавший виды карман.
В этот момент как вихрь в дом влетела запыхавшаяся моложавая женщина с перекошенным лицом и, не глядя ни на кого, бросилась на второй этаж. Через несколько минут она спустилась вниз и прошептала:
— Слава богу, с Леночкой все хорошо. Слава Богу… Потом она подошла к Кудрину, видимо, он ей показался здесь главным, и поспешно представилась: — Зотова Татьяна — дочь Свирского, мне уже Семенов сказал, что папа жив, у него, как сказали врачи, случился инфаркт, а почему здесь вы?
