К суду!.. - [14]

Этот почтенный гомосексуалист определил его в какое-то училище в Петербурге и наслаждался полнейшим счастием.

Вскоре после того, познакомился с Рогалевым Латендорф, выпросил у него фотографическую карточку и показал арт. Д-ву. Д-в очевидно воспылал страстью и для него Латендорф в компании с другим мелким актериком Л-ным решились похитить Рогалева из училища.

Нечего говорить, что они обещали мальчику золотые горы.

Взяв все его бумаги из училища, они привезли его на квартиру «Шабельской» и тут-то и произошло знакомство арт. Д-ва с Рогалевым.

Конечно, золотые горы оказались мифом и 40 руб. жалования шло в карман «Шабельской».

Поняв в чем дело, мальчик при первом удобном случае скрылся.

Это так сказать случай, до некоторой степени экстраординарный, обыкновенно же Шабельская знакомится с молодыми людьми и постепенно опутывает мальчика обещаниями, возит по ресторанам, поит вином, а потом пьяного оставляет наедине с г-дами вроде г. М-ова — и других, получая за свое гнусное ремесло солидную мзду.

Знакомятся и удавливают «живой товар» «новеньких» по большей части в Пассаже, в Таврическом саду, в Народном доме, на улице около учебных заведений, словом где придется.

Проделывается все это, нельзя сказать, чтобы очень тайно, и я полагаю, что сыскная полиция отлично осведомлена обо всем этом.

Остается удивляться, как Латендорф до сих пор еще не выслан и борьба с этим злом не приняла более упорного характера.

Господа, берегите детей своих от гнусной своры гомосексуалистов, раз государство не оберегает их…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я кончил… Каково впечатление, производимое этой книгой, я думаю, не имеет двух толкований.

Впечатление чего-то тяжелого, сумбурного, какой-то страшный кошмар завладел Петербургом, да и одним ли им…

Ведь каких-нибудь всего десять лет тому назад гомосексуализм прятался в подполье столицы, не докучая, не развращая улицу, а теперь, когда язвы гомосексуального разврата обнажены, когда сами гомосексуалисты повылезли из своих тайных убежищ и их «чавканье» жаждущих мяса, хищных зверей слышится всюду, как какая-то змеиная музыка, теперь не время щадить их и оберегать от общественного Суда.

Начало было сделано Гарденом и его горячее обличительное слово должно отныне служить боевым лозунгом при борьбе с надвигающимся развратом.

«Долой маски», мы подымем вас с ваших еще помятых постелей, теплых после ночи любви с жертвами вашей склонности, растерзанных и бледных мы явим вас суду общественного мнения, как бы говоря: полюбуйтесь ими! и мы сделаем это не только во имя попранной добродетели, но и во имя нашей гражданской обязанности, так как порок образует в государственном механизме то нежелательное трение, от которого рано или поздно всякая машина должна стать.

Я не преувеличиваю опасности, все типы гомосексуалистов, выведенные мною в книге, не важны сами по себе, но важна та стремительная сила подражания, благодаря которой порок развился и окреп на берегах Невы.

Разве мы видели в рядах одних только отщепенцев общества, родовитых кретинов и рамолисменов; нет, среди них есть и люди даровитые, здоровые телом и духом, они лишь при отсутствии воли позволили завербовать себя в «секту». И таких досадное большинство, правда у них хватает совести не афишироваться и избегать огласки, но от этого зло отнюдь не теряет своей емкости и серьезного значения, которое я приписываю ему.

Громадная работа была потрачена мною, чтобы проследить их всех и ознакомиться с их жизнью, но и велико зато чувство удовлетворения, что я могу теперь их показать всех во всей их непригодной наготе.

Быть может, читатель не вынес того тяжелого чувства, которое я навязываю ему, но тогда я каюсь, что старался их сделать смешными и жалкими, чтобы не выставить такими гнусными.

Искать объяснение разврата, появившегося как-то вдруг и находившегося еще каких-нибудь несколько лет тому назад в зачаточном состоянии, нужно во-первых в современной литературе. Все эти «куранты любви», «Крылья» и прочая однополая порнография г. Кузминых и Комп., очевидно упала на добрую почву и дает добрые всходы. В свое время печать слабо отметила эти «вечера», по недоразумению названные литературными, не «куранты любви» были они, а «курантами самой бесстыдной проповеди гомосексуального разврата», во-вторых в той непонятной слабости, которую проявила власть в подавлении разврата.

Ведь то, что я описываю, происходит на глазах тысячи людей и не может быть, чтобы наша бдительная полиция не была бы осведомлена о том, о чем может узнать каждый заинтересовавшийся этим вопросом.

А между тем распространение разврата грозит самыми гибельными последствиями.

Я уже не говорю о том, что при развитии однополой любви государству грозит «обмеление» людьми, это еще слава Богу слишком отдаленное несчастие, но раз существует целый ряд филантропических учреждений, оберегающих девушку от падения, и даже пресловутый приют «Марии Магдалины», то неужели возможно не ограждать мальчиков, за которыми домашний присмотр несравненно слабее и которые пользуются гораздо большею свободою, а сколько таких бездомных сирот, а то и просто детей бедных родителей, которые попали в цепкие руки гомосексуалистов.