К строевой - годен! - [8]

Поднимаясь выше, папа подбадривал сам себя:

– Сейчас разберемся, сейчас все на место поставим. Не волнуйтесь.

– Ты тоже не волнуйся, – попросила мама.

– Не буду, – заверил папа и снова споткнулся. – Как тут вообще строили. Армейские дубы. Все лестницы не по ГОСТу. Ворье.

Толстенький мордатый полковник внимательно прочитал повестку. Прошелся по густым усам и пристально посмотрел на Мудрецкого-младшего поверх очков.

– Да, все верно, орфографических ошибок нет. Так что вас не устраивает?

– У него язва и плохое зрение.

Полковник изобразил на лице мудрость.

– Вот и хорошо. Поедет лечиться. Ведь в армии нет болезней, только служба. Вашему сыну хватит зарплаты лейтенанта на морковь, кефир и водку. Не могу понять, что вас так волнует.

Папа затряс головой и полез во внутренний карман. Юра с матерью глядели на все это круглыми глазами.

– Здесь пятнадцать тысяч, – папа положил на стол тысячные. – Я в армии не служил и сына вам не хочу отдавать.

Кто бы мог подумать, что их папа решится на дачу взятки!

Береста изменился в лице.

– Присаживайтесь, – он накрыл деньги листом чистой бумаги, так и не прикоснувшись к ним. – Извините меня за мои военные шуточки. Старый солдафон.

Почувствовав перемену в настроении комиссара, папа заулыбался, усаживая на мягкие стульчики жену. Устроился сам.

Юра уже про себя обещал вернуть отцу деньги при первой же возможности. Частями, крохами, но отдать.

– Когда вам... – полковник заглянул в повестку, – ...Юрий Борисович, принесли повестку?

– Вчера вечером.

– Да ты садись, не стой.

Несостоявшийся аспирант сел.

– Ваш вопрос, конечно, можно решить, – улыбнувшись, полковник одной рукой потянулся к бумаге, накрывавшей тоненькую стопочку тысячных, а другой отодвинул ящик стола. Волосатая короткопалая лапка медленно тянулась к сбережениям Мудрецких. Дверь резко открылась, в комнату широкими шагами вошел здоровый, розовощекий, подтянутый полковник.

– Привет, Леонидыч, – забасил он.

Береста отдернул руку и соскочил со своего места так, будто до сего сидел голым задом на еже и терпел.

– Здравствуй, Алексей Маркович, – комиссар вышел из-за стола и поздоровался.

– Заколебался я тут, в вашем Саратове. Проверяй вас в хвост и в гриву. Сколько в Самару снарядил за последний месяц?

– Восемьдесят процентов от плана.

– Не верю ушам своим. Восемьдесят! – горлопанил полковник. – Все бумагу мараешь, – он пальцем показал на листочек бумаги, прикрывавший деньги.

Маму зашкалило, а папу закоротило. Юра медленно отекал. Береста вытянул шею, но, когда рука гостя отошла в сторону, отвел взгляд и втянул ее на место.

– С родителями беседуешь? Проблемы какие-нибудь у вас?

– Нет, – мотнул головой Юра.

– Нет-нет, – подтвердила мама.

– Нет-нет-нет, – довел папа.

– А чего ж сидите? Рабочее время у товарища полковника, дорогие граждане, отнимаете.

Он улыбался и басил, басил и улыбался. Он излучал здоровье и уверенность, прямоту и жесткость, силу и власть.

– Да вот, рассказываю родителям призывника, в каких условиях в Приволжском военном округе служат молодые офицеры.

– «Пиджак»? Ничего, парень, пару лет послужишь. Жизнь узнаешь. На гражданке тоже сгодится военная наука. Кто по специальности?

– Микробиолог, – специальность-то свою Юра знал.

– Я таких военных специальностей не знаю.

– А-а-а, – догадался Мудрецкий. – Химик.

– Зарин-зоманыч. Хорошо. С компьютером обращаться умеешь?

– Умею.

– Давай, Леонидыч, его повестку. Вроде не дурак, а?

Папа хотел было привстать и открыть рот, но мама удержала его. Да и Береста красноречиво вытаращил глаза, одновременно отдавая бумажку гостю.

– Запоминай, – бросил Мудрецкому пришлый полковник. – В Самаре зайдешь к генералу Щеголеву, скажешь, что от полковника Баринова, покажешь ему эту повестку. Все будет нормально у тебя. Родители, не волнуйтесь. Есть хорошее место. Нужен головастый «пиджак». Служить в Самаре будет в тепле и сухости. Памперсы не понадобятся. Женат?

– Уже нет.

– Ничего, другую найдешь. На Волге девчонки красивые. Держи, – он отдал повестку Мудрецкому. – Я генералу Щеголеву отзвоню. Через неделю чтоб был у него. Ну все, товарищи родители, можете идти. Можете считать, что вашему сыну повезло, теплых мест мало. А тупого блатного сажать я не хочу. Все, до свидания.

Папа поднялся с вытаращенными глазами. Деньги остаются на столе, а им «до свидания». Мало того, что сына практически рекрутировали, так еще и деньги здесь оставить?

Береста не растерялся.

– Леночка! – крикнул он секретарше.

Вошла герл. Когда Юра проходил мимо кудрявой черноволосой модели, сидящей за столом, он видел только военную рубашечку с погонами старшего прапорщика. Но он, и не он один, а еще и папа, и полковник никогда не видели настолько коротких юбок военного образца и ультраатлетических ножулек в черненьких чулочках.

Все мужики на мгновение выпали из ситуации. Только комиссару эти прелести не в диковинку. Мама смотрела на девку, как на сумасшедшую. Это надо же – ходить на работе, в военкомате, скорее не в мини, а в зеленой оборочке для трусов. Береста подошел и положил маме в сумочку деньги.

– Леночка, два чая, пожалуйста.

Прозевавший момент возврата средств папа бодался с мамой на пороге, пока она на ухо не сообщила ему, что деньги у нее. Только теперь он попрощался и вышел. Последним от военкома выбрался опущенный по всем пунктам Юра. А ведь все могло закончиться через какую-то минуту. Полковника устраивала сумма. Береста был готов. А теперь его ждет в Самаре генерал. Все. Все. Все, ему надо идти служить! Ну почему так все плохо?! Теперь никуда не денешься.