К штыку приравняв перо... - [6]

Шрифт
Интервал

После окончания Гупской средней школы Даур поступил в Тбилисский политехнический институт на факультет связи. Окончив вуз, некоторое время работал начальником узла связи в Очамчыре, затем был переведен инженером связи в Ткуарчал. Он проявил себя хорошим специалистом и поэтому вскоре был назначен начальником узла связи Ткуарчала.

На работе пользовался всеобщим уважением, был хорошим товарищем. Женился на милой девушке Марине Андреевне Гуниа, жили они душа в душу. В семье царили взаимопонимание, уважение. Всем на радость рос у них сын Аслан. Но в эту счастливую жизнь вошла война.

В это трудное время Даур ни на минуту не оставлял свою работу. В результате вражеских бомбежек линии электропередач и связи часто получали повреждения. На их восстановление Даур не мог посылать рабочих. Он говорил: «Я их пошлю, а вдруг с ними. что–нибудь случится, ведь это война. Я себе не прощу этого, лучше я сам пойду». И он неоднократно выезжал и шел ремонтировать поврежденные участки, хотя это был большой риск. Ведь приходилось бывать и на оккупированной территории.

В тот роковой день, когда Даур в очередной раз собрался идти ремонтировать линию, сотрудники Ткуарчальской администрации, словно чувствуя плохое, просили его остаться. Все знали, что там, куда он пойдет, бесчинствовал враг. Но уже два дня в Ткуарчале не было связи и света. Город не имел никакой информации, связи с Гудаутой, люди не знали, что происходит вокруг. И Даур снова пошел на риск. На всякий случай он взял с собой знакомого по фамилий Дадиани, знавшего грузинский язык От Ткуарчала до села Акуаска друзья привезли их на машине, затем нужно было идти пешком, во многих местах ползти, чтобы их не заметил враг. Поврежденное место находилось между селом Баслаху и городом Очамчырой Они подошли к этому месту. Даур сам поднялся на столб и начал соединять линию. Тут же подошла живущая неподалеку русская женщина и предупредила, что оккупанты расположили поблизости свой штаб и поэтому здесь очень опасно. Но Даур решил докончить свое дело И в момент, когда он все сделал и уже спускался со столба, враги его окружили. Среди них были и знакомые Дауру грузины. Они сказали своим, что Даур — один из лучших абхазских специалистов. Посовещавшись несколько минут, оккупанты решили убить начальника связи, причем так, чтобы это видело местное население. Даура привязали к борту грузовой машины и поволокли по селу Баслаху. Весть об этом убийстве молнией разнеслась по всему Восточному фронту, и все еще раз убедились, что враг беспощаден, он жаждет крови Будущие поколения должны запомнить этот факт — как поступили с человеком, который имел в руках только инструменты для устранения повреждения на электролинии, а не оружие. И каждый скажет, что так могли поступить только люди безбожные и со звериным сердцем.

Первая жертва


Кварчелиа Анзор Милтонович 09.10.1956 – 02.10.1992


Из работников Абхазского телевидения первой жертвой войны стал Анзор Кварчелиа.

Анзор Милтонович родился и окончил среднюю школу в селе Ачандара Гудаутского района Затем учился в Сухумском художественном училище Со дня основания Абхазского телевидения Анзор Кварчелиа работал там оператором.

Все журналисты с удовольствием работали с Анзором Он не любил поспешности, никогда не нервничал, был немногословен. Свое дело доводил до конца, не любил оставлять съемки на полпути или откладывать их на потом. После съемок сразу начинал работать над ними.

Анзор проявил себя ищущим профессиональным оператором Он работал на Северном Кавказе, в Мос кве за рубежом Его кадры были жизненными, надолго оставались в памяти телезрителей.

Анзор был строго воспитан в абхазских традициях В присутствии отца он ни разу не закурил, ни разу не взял на руки своих детей если рядом были старшие Еще когда мы, его коллеги, приезжали вместе с Анзо ром к нему домой в Ачандару, из рассказов его соседей помню один такой эпизод Как–то в кбмнате перед камином сидели Милтон со своим отцом Литом Вдруг маленький Анзор упал в огонь. Но его отец Милтон не решился выхватить сына из огня, так как в абхазских семьях не принято в присутствии старших брать своего ребенка на руки. К счастью, дедушка Лит вскочил с места и спас внука.

Дедушка Лит играл на национальном музыкальном инструменте апхьарце Он был участником художественного ансамбля долгожителей «Нартаа».

Уважение национальных традиций, любовь к искусству, народному творчеству не могли не перейти и к Анзору.

Как и отец, Анзор тоже любил принимать гостей, был очень хлебосольным А в застолье был веселым, общительным.

Возможно, именно эти особенности его воспитания и характер были причиной того, что он любил снимать жизнь и быт крестьян. Снимал домашних животных, которых очень любил. Как–то решил создать телеочерк о лошади, собирал для этого видеоматериалы.

Во время войны Анзор не терял ни минуты, как будто чувствовал, что ему суждено недолго жить. Не зная отдыха, снимал хронику войны Его кадры стали знаменитыми не только в Абхазии, но далеко за ее пределами.

В творческую группу, где снимал Анзор Кварчелиа входили Вячеслав Саканиа, Нодар Сагариа, Астамур Садзба, Геннадий Смыр. Они были все вместе, когда вражеская пуля сразила Анзора. Видеокамеру из его рук подхватил Астамур Садзба и продолжил работу Анзора.


Рекомендуем почитать
Гиммлер. Инквизитор в пенсне

На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.


Сплетение судеб, лет, событий

В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.


Мать Мария

Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.


Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.


Герой советского времени: история рабочего

«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.


Тот век серебряный, те женщины стальные…

Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.