К повороту стоять! - [8]
Когда пробили седьмую склянку, с «Адмирала Грейга» просемафорили флажками: «Приготовиться к повороту. Идем к Свеаборгу». У Сережи к тому времени уже зуб на зуб не попадал и Повалишин, в очередной раз покосившись на промокшего и иззябшего подчиненного, скомандовал: «Ступайте-ка, мичман, вниз да велите буфетчику сообразить адмиральский чаек. И не думайте отказываться, не хватало еще в первый день службы подхватить простуду и слечь в горячке!»
Спорить было бесполезно, да и не хотелось. Сережа, испытывая немалое облегчение, полез по скобам трапа вниз, в жаркое, удушливое чрево монитора, гадая, куда вестовой мог засунуть его чемодан. Нестерпимо тянуло переодеться в сухое и отведать, в самом деле, «адмиральского чаю». Этот напиток приготовляется из двух компонентов — коньяка и крепко заваренного чая. Для правильного употребления следовало отпить чаю из кружки примерно на четверть, после чего долить доверху коньяком. Процедура эта повторялась желаемое количество раз — незаменимо после штормовой вахты!
Правда, мичман Казанков вахты еще не стоял; строго говоря, он даже не считается зачисленным в команду, пока капитан не сделает соответствующую запись в судовом журнале. Но молодой человек полагал себя вправе отведать этот сугубо флотский нектар, прелести которого человеку сухопутному понять не дано. Тем более, что имелось прямое указание начальства, которому, как известно, виднее.
Морская служба началась.
V. Пушки, снаряды, броня
Две недели Сережа осваивался на «Стрельце», заглядывая в самые укромные уголки, от угольных ям до подшкиперской. Командир «Стрельца», капитан второго ранга Иван Федорович Повалишин снабдил его пачкой номеров «Морского вестника» со статьями о проектировании, постройке и испытаниях первых русских мониторов.
Мичман знал, что необходимость в судах этого класса появилась в 1863-му году, когда замаячила на горизонте угроза войны с англо-французской коалицией. Современных боевых кораблей в составе Балтийского флота не было вовсе, что и подтолкнуло правительство срочно предпринять меры к защите Финского залива и морских подступов к столице. Крымская война оставила чахлое наследство в виде десятка-другого деревянных винтовых канонерок, но эти скорлупки, неплохо послужившие в кампанию 1854-55-го годов, теперь уже никуда не годились. Заказанные броненосные плавучие батареи находились в постройке. И тогда внимание Адмиралтейства привлекли американские башенные броненосные лодки конструкции шведского инженера Эриксона.
Для их изучения в САСШ спешно откомандировали двух офицеров. По возвращении они представили подробные чертежи и спецификации монитора типа «Пасаик». В докладе указывалось, что корпус такого корабля практически полностью погружен в воду и представляет малозаметную цель; к тому же скромные размерения позволили бы ему с легкостью действовать в мелководных стесненных районах Финского залива.
Может, американский проект и был далек от совершенства, но времени у русских кораблестроителей не было. Не имелось так же и собственного опыта постройки броненосных кораблей, не говоря уже о вечной стесненности в средствах. Так что в марте 1863-го года морское министерство утвердило так называемую «мониторную кораблестроительную программу». За основу была принята все та же конструкция Эриксона, несколько доработанная в модельной мастерской Петербургского порта.
Для ускорения работ заказы на постройку судов разделили. Броненосные башенные лодки «Ураган», «Тифон», «Стрелец», «Единорог», «Броненосец», «Латник», «Перун» и «Лава», были заложены на казённых заводах и частных верфях Санкт-Петербурга. Еще две, «Колдун» и «Вещун», строились на заводе Кокериля в Бельгии и по частям были доставлены в Санкт-Петербург, где их и собрали. Машины для «Урагана», «Тифона», «Стрельца» и «Единорога» изготовили на заводе Берда, для «Броненосца» и «Латника» — на заводе Карра и Макферсона, для «Лавы» и «Перуна» — на Ижорском заводе, для «Колдуна» и «Вещуна» — на фабрике общества «Кокериль». Слойчатая броня была российская, Ижорского завода. Все десять лодок закончены постройкой необычайно быстро, всего за год, и приняты в казну в 1865-м году.
Вот что писал «Морской вестник» о конструкции башенных броненосных лодок:
«…суда эти составлены изъ двухъ частей: нижняя, менѣе длинная, имѣетъ форму плоскодонныхъ судовъ, а верхняя длиннѣйшая представляетъ плотъ съ заостренными оконечностями. Борта верхней части прикрыты наделкой изъ дубовыхъ и сосновыхъ брусьевъ, толщиной въ 39 дюймовъ, которая одѣта броней изъ однодюймовыхъ желѣзныхъ листовъ, въ пять рядовъ. Надводная часть возвышается надъ горизонтомъ воды всего на 14 дюймовъ и представляетъ огню противника весьма незначительную цѣль; носовая же оконечность можетъ служить тараномъ. Внутри каждая лодка раздѣлена непроницаемыми переборками, на шесть отдѣленій. Въ первомъ съ кормы батарея электрическаго телеграфа и помѣщеніе для механическихъ припасовъ; во второмъ механизмъ съ котлами; въ третьемъ — уголь; въ четвертомъ — механизмъ для вращенія башни, камбузъ и штульцы; въ пятомъ — помѣщеніе для команды и офицеровъ и крюйтъ-камера; въ шестомъ, носовомъ, брашпиль. На верхней палубѣ, не имѣющей фальшбортовъ помѣщается вращающаяся башня съ двумя орудіями, а надъ ней неподвижная рубка для рулевого и командира. Башня и рубка состоятъ изъ желѣзныхъ листовъ, толщиной въ 1 дюймъ: первая изъ 11, вторая изъ 8, Палуба покрыта двумя рядами желѣзныхъ листовъ; труба на высоту 8 дюймовъ отъ палубы покрыта блиндированнымъ кожухомъ, изъ 6-рядовъ дюймовыхъ листовъ…»
