К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - [96]
Мы с вами обычно приколачиваем или прибиваем доску гвоздями. Опытный плотник не приколачивает, а пришивает доску (разумеется, не нитками, а тоже гвоздями). Отсюда берёт начало диалектное слово шитик, которое В. И. Даль в своём словаре объясняет таким образом: ‘мелкое речное судно’ (волжское слово) или ‘лодка с нашивами, набоями, с нашитыми бортами’ (сибирское слово). У Даля же мы находим слово шива ‘лодка шитик, не долблёная’ (т. IV, стр. 635).
Следовательно, с этимологической точки зрения, расшива — это судно расшитое, то есть обитое досками. Об изготовлении у древних руссов «набойных лодий», обшитых досками, сообщал византийский император Константин Багрянородный (X век н. э.). Кстати, руссы пришивали доски к своим судам не только деревянными гвоздями, но также ивовыми прутьями и корнями можжевельника[138].
Возможно, что именно здесь следует искать связующее звено между значениями ‘шить’ и ‘прибивать, приколачивать’ у русских глаголов шить, пришивать.
«Прощай, мясо!»
Насколько подчас трудно бывает решить вопрос о принадлежности той или иной этимологии к числу верных или выдуманных, можно судить на примере с происхождением слова карнавал. В русский язык это слово пришло (через французское посредничество) из итальянского языка.
Первоначально карнавалом назывался итальянский весенний праздник, аналогичный русской масленице. Этот праздник сопровождался различными уличными шествиями, маскарадами, массовыми танцами, весёлыми театрализованными играми. Поскольку этот праздник происходил перед началом поста, во время которого христианская религия запрещала есть мясо, происхождение итальянского carnevale [карневáле] ‘карнавал’ с давних пор стали связывать со словами carne [кáрне] ‘мясо’ и vale [вáле] ‘прощай’. Интересно отметить, что эту этимологию слова карнавал (английск. carnival [кá:нивэл]) можно найти в поэме великого английского поэта Дж. Байрона «Беппо». Однако здесь, пожалуй, даже «невооружённым глазом» видно, что перед нами — типичная народная этимология. Это объяснение очень похоже, например, на этимологию Монтевидео — из montem video ‘я вижу гору’. Целый ряд весьма авторитетных учёных объявили этимологию carne vale ‘прощай, мясо!’ ошибочной народной этимологией. Вместо неё было предложено другое объяснение происхождения этого слова.
С давних пор, ещё на празднествах, посвященных египетской богине Исиде и греческому богу Дионису, видное место во время торжественной процессии отводилось повозке, имеющей форму корабля или лодки. Латинские слова carrus navalis [кáррус навá:лис] буквально означают: ‘корабельная (или морская) повозка’. Древняя традиция сохранилась в Италии вплоть до XVIII века, когда знатные итальянки всё ещё выезжали на карнавал в подобного рода «морских повозках»[139]. Следовательно, согласно этому объяснению, которого, в частности, придерживался известный лингвист В. Пизани, итальянское слово carnevale происходит от carrus navalis (или, точнее, от более поздней формы этих слов: carro navale).
Однако, как ни заманчиво выглядит последнее толкование, оно, по-видимому, всего лишь очередной этимологический «миф». Во-первых, многочисленные памятники латинской письменности не дают нам ни одного примера с сочетанием слов carrus navalis. Итальянцы тоже, насколько нам известно, никогда не называли свои карнавальные «морские повозки» словами carro navale. Всё это только предположения учёных. Во-вторых, связь слов карнавал или масленица со значением ‘мясо’ встречается не только в итальянском языке. Греческое apokreōs [апóкрео: с] ‘масленица, карнавал’ имеет совершенно ясную этимологию: аро- приставка, означающая удаление, отделение или прекращение, и kreōs (или kreas) ‘мясо’. Слово мясопуст ‘масленица’ хорошо известно в различных славянских языках, и его этимология опять-таки связана с ‘мясом’.
Правда, здесь дело не обошлось, видимо, без калек. Но ведь если принять этимологию итальянского carnevale, возводящую это слово к carrus navalis, то придётся признать греческое apokreōs и славянское мясопуст кальками с переосмысленного латинского (или итальянского) слова. А это уже выглядит крайне неправдоподобным.
В первом издании настоящей книги рассказ о происхождении слова карнавал заканчивался констатацией того факта, что этимология ‘прощай, мясо!’ выглядит типичной народной этимологией, а карнавал ← carrus navalis — это надуманная гипотеза учёных (этимологический «миф» на самом высоком уровне). Читатели неоднократно задавали автору вопрос об истинном происхождении слова карнавал. Из предложенных этимологии этого слова наиболее правдоподобной представляется следующая.
В поздней латыни существовали религиозные термины carnelevamen [карнелевáмен] и carnelevarium [карнелевáриум] ‘воздержание, от мяса’, связанные с христианским постом. Состоят эти слова из carne(m) ‘мясо’ (винительный падеж) и производных глагола levare [левáре] ‘лишать’. В слове carne-levar-ium произошла ассимиляция, давшая засвидетельствованное в одном из памятников XII века слово car-nelevale [карнелевáле]. И вот здесь под влиянием народной этимологии происходит гаплологическое (см. выше) выпадение одного из двух одинаковых слогов —
Данная публикация посвящена трудному и запутанному вопросу по дешифровке таинственного памятника древней письменности — глиняного диска, покрытого с обеих сторон надписью из штампованных фигурок, расположенных по спирали. Диск был найден в 1908 г. на Крите при раскопках на месте древнего Феста. Было предпринято большое количество «чтений» этого памятника, но ни одно из них до сих пор не принято в науке, хотя литература по этому вопросу необозрима.Для специалистов по истории древнего мира, по дешифровке древних письменностей и для всех интересующихся проблемами дешифровки памятников письменности.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.