К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - [91]
2
читать — чтец
лгать — лжец
спать — спец
— последний случай к этому ряду явно не относится. Слово спец представляет собой сокращение от специалист. А последнее слово в конечном счёте восходит к латинскому specialis [в средневековом произношении: специáлис] ‘специальный, особый’ в свою очередь связанному с латинскими же словами species [спéкиэ: с] ‘вид, разновидность’ и specie [спéкио:] ‘вижу, смотрю’. Таким образом, слова спать и спец в этимологическом отношении никак между собой не связаны.
Народная этимология и искажение слов
Во всех только что рассмотренных примерах из детской этимологии то иди иное объяснение происхождения слова не приводило, однако, к его искажению. Но не во всех случаях слово поддаётся народноэтимологическому истолкованию в том виде, в котором оно существует в языке. А поскольку объяснить непонятное слово всё-таки хочется, в него нередко вносят искажения типа копатка или мазелин, которые свойственны далеко не одному только детскому языку.
Примеры со словами спинжак, полуклиника, попусадик относятся к тому же самому типу. Но эти и подобные им неграмотные диалектные и просторечные формы не исчерпывают всех примеров такого рода. Более того, народноэтимологическке изменения слов можно наблюдать даже в литературном языке, причём такие случаи совсем не являются редкими.
Древнерусское слово свљдљтель было образовано от глагола вљдљти ‘знать’ и означало оно человека, который что-то знает. В настоящее время мы говорим не «сведетель», а свидетель и связываем это слово не с глаголом ведать, а с глаголом видеть, воспринимая его в значении ‘очевидец’ (тот, кто что-то видел). Старую связь с глаголом ведать сохранили до сих пор, например, белорусское свéдка и сербское свéдок ‘свидетель’.
В русских дипломатических документах конца XVII-начала XVIII века можно встретить слово уедиенция, явившееся результатом народноэтимологического переистолкования латинского по своему происхождению слова аудиенция (под влиянием уединиться, уединение). В белорусском языке было отмечено слово сљкуцыя. этимологически гораздо более выразительное, чем латинизм экзекуция.
Латинский глагол vagari [вагá:ри:] ‘бродить’ имел суффиксальное производное vagabundus [вага: бýндус] ‘бродячий’, которое в итальянском языке дало vagabondo [вагабóндо], а в испанском — vagabundo [вагабýндо] ‘бродяга’. Редкий суффикс — bundo в испанском языке был «исправлен» на — mundo, а слово vagamundo стало восприниматься как сложное, образованное от vagar [вагáр] ‘бродить’ и mundo [мýндо] ‘мир, свет’. Так в результате народноэтимологического изменения испанское слово vagamundo приобрело значение ‘бродящий по свету’.
При рассмотрении этимологии различных слов учёным постоянно приходится иметь в виду возможности подобного рода народноэтимологических переосмыслений, которые зачастую сильно затрудняют исследование, ибо подменяют реальные древние этимологические связи связями вторичными, надуманными.
Но народная этимология оказывает своё воздействие не только на представления людей о происхождении слова. Ошибочное этимологизирование тесно связано также и с практикой, в частности с практикой правописания. Хорошо известны типичные школьные ошибки, вызванные тем, что сомнительное в орфографическом отношении слово сопоставляется с другим, этимологически с ним не связанным. Но особенно трудными обычно оказываются иностранные слова, вообще лишённые этимологической поддержки в рамках родного языка. Именно поэтому при написании таких слов нередко опираются на другие «похожие» слова иноязычного происхождения. Так возникают ошибки, которые в известной мере сродни народноэтимоло-гическим искажениям слов: «инциндент» и «прецендент» вместо правильного: инцидент, прецедент (под влиянием слов типа претендент), «компрометировать», «константировать» вместо компрометировать, констатировать (влияние слов типа регламентировать, Константин).
«Я сама Ра!»
Нигде, пожалуй, народная этимология не получила такого широкого распространения, как в истолковании собственных имён. Начинает, например, студент университета изучать латинский язык. На одном из первых занятий он узнаёт, что слово ira [ú:ра] означает по-латыни ‘гнев’. И сразу же пытается связать это слово с русским именем Ира, Ирина, «объясняя» последнее значением латинского слова. На самом же деле, имя Ирина было заимствовано из греческого языка, где слово eirēnē [эйрéне:] означает ‘мир’ (в новогреческом произношении: [ирúни]). Это слово ещё древними греками употреблялось в качестве имени собственного: Eirene — это Ирина, богиня мира.
На каждом шагу подобные «этимологии» встречаются при объяснении географических названий. Многие топонимы отличаются исключительной древностью. Одни из них уже давно утратили этимологические связи в языке, другие этих связей никогда и не имели, так как они были заимствованы из других языков. Но стремление как-то объяснить эти непонятные названия часто приводило к появлению самых нелепых «этимологий» и даже целых легенд, нередко «подкрепляемых» ссылками на действительные исторические события.
Откуда произошло название города
Данная публикация посвящена трудному и запутанному вопросу по дешифровке таинственного памятника древней письменности — глиняного диска, покрытого с обеих сторон надписью из штампованных фигурок, расположенных по спирали. Диск был найден в 1908 г. на Крите при раскопках на месте древнего Феста. Было предпринято большое количество «чтений» этого памятника, но ни одно из них до сих пор не принято в науке, хотя литература по этому вопросу необозрима.Для специалистов по истории древнего мира, по дешифровке древних письменностей и для всех интересующихся проблемами дешифровки памятников письменности.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.