К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - [67]
Наконец, особый вид калькирования представляют собой полукальки. Это случай, когда одна половина иноязычного слова заимствуется, а вторая копируется (переводится). Сравните, например, слова телевизор и телевидение.
Телевизор — это искусственно сложенное слово, его первая часть заимствована из греческого языка: tēle [тé:ле] означает ‘далеко’; вторая часть — латинское visor ‘тот, кто видит, видящий’. Иначе говоря, слово телевизор — это обычное заимствование.
Иное дело — слово телевидение. По-английски «телевидение» будет television [тéлевúжн]. Здесь вторая половина слова образована от латинского visio [вúзио:] ‘способность видеть, видение’. Одно время английское слово было заимствовано в русский язык (в латинизированной форме): телевизия. Кроме того, в англо-русских словарях конца первой половины XX века можно найти кальку-перевод дальновидение. В конце концов в языке упрочилось телевидение, которое является полукалькой: первая половина слова (теле-) — это заимствование, а вторая (-видение) — калька-перевод (сравните украинское телебачення).
«Международные» кальки
Иногда калькирование не ограничивается рамками двух языков. Особенно часто это происходило в результате распространения разного рода религиозно-философской терминологии греческого и латинского происхождения.
Так, греческое слово syneidēsis [сюнéйде: сис] ‘сознание, совесть’, состоящее из приставки syn- ‘с, вместе’ и производного от глагола eidenai [эйдéнай] ‘знать’, дало целый ряд калек во многих языках. Вот некоторые из этих калек.
| Язык | Калька | ‘с, вместе’ | ‘знать’ |
|---|---|---|---|
| Латинский | conscientia [конскиэнтиа] | con- | scire [скú:ре] |
| Готский | mith-wissei [мúцвисси] | ср. немецк. mit- | ср. немецк. wissen [вúсен] |
| Древнеисландский | samvit [сáмвит] | sam- | vita [вúта] |
| Русский | совесть (из *совљдть) | со- | ведать |
| Русский | сознание | со- | знать |
| Литовский | sąžinė | są- | žinoti [жинó:ти] |
Однако такое «массовое» калькирование встречается не только среди слов религиозно-философской тематики. Возьмите, например, такой ряд слов: английск. sky-skraper [скáйскрейпэ], французск. gratte-ciel [гратсьéль], итальянок. grattacielo [граттачиéло], немецк. Wolkenkratzer [вóлькенкратцер], литовск. dangoraižis [данго: райжúс], русск. небоскреб. Все эти слова имеют одно и то же значение. И все, начиная со второго, калькируют английское слово. Некоторую долю «самостоятельности» проявил здесь только немецкий язык: немецкие небоскребы скребут не небо, а облака…
Авторы калек
Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.
Кроме того, мы далеко не во всех случаях с полной гарантией можем сказать, что перед нами калька, а не самостоятельное параллельное образование. И, наоборот, в каждом языке, по-видимому, имеется немалое количество таких слов, которые обычно рассматриваются как исконные, а на самом деле являются результатом калькирования, следы которого давно затерялись.
Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В частности, в русском языке есть немало калек, авторы которых нам хорошо известны. Большое количество калек было создано М. В. Ломоносовым в процессе выработки отечественной научной терминологии. Именно благодаря Ломоносову в русском языке появились такие слова, как водород и кислород, движение, явление и наблюдение, предмет, кислота и опыт. Все эти слова настолько прочно вошли в «плоть и кровь» русского языка, что подчас даже трудно поверить в их иноязычную подоплеку. Как именно проходил самый процесс калькирования этих слов, мы видели выше на примере слова предмет.
Двуязычие и кальки
Если где-нибудь в Лейпциге или в Вильнюсе зайти в магазин и спросить у продавца что-нибудь вроде: «У вас есть цветная фотоплёнка?», то продавец, немного говорящий по-русски, почти наверняка ответит: «Да, мы имеем» или «Нет, мы не имеем» — вместо обычного для русского языка «У нас есть» или «У нас нет». Что же здесь произошло? С одной стороны, вроде бы, все слова русские и формы употреблены правильные, а вот сказано как-то не совсем по-русски. Все дело здесь в том, что продавец, недостаточно хорошо знающий русский язык, даёт в своём ответе буквальный перевод на русский язык предложений с конструкциями, обычными для его родного языка. Русское «У нас есть» по-немецки может быть выражено словами wir haben [вир хáбен], а по-литовски — mes turime [мяс тýримя] ‘мы имеем’. Давая дословный перевод этих выражений, продавец тем самым делает синтаксическую кальку, копируя конструкцию своего родного языка.
Именно эта особенность лежит в основе всякого калькирования, которое предполагает, как правило, наличие двуязычия у автора кальки. Питательной средой, послужившей источником проникновения в русский язык значительного числа калек немецкого и французского происхождения, явились многочисленные случаи русско-немецкого двуязычия в Петровскую и послепетровскую эпоху, а также русско-французское двуязычие, широко распространённое среди русского дворянства в XVIII–XIX веках.
