К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - [62]
Наконец, история культуры говорит нам о том, что коневодство и некоторые относящиеся к нему термины были связаны с востоком. Восточное (тюркское) происхождение слова лошадь и таких, например, названий мастей, как буланый или каурый, было уже давно установлено учёными. Как только взгляды этимологов обратились на восток, вопрос о происхождении слова мерин оказался решённым быстро и совершенно надёжно.
В монгольском языке есть слово морь ‘конь’, которое в древнемонгольском имело форму morin [мóрин], а в одном из современных монгольских языков — в калмыцком — это же слово засвидетельствовано в форме mörin [мёрин]. Поскольку здесь перед нами почти полное фонетическое и семантическое совпадение между словами, подкреплённое к тому же известными фактами распространения коневодства с востока на запад, монгольское происхождение русского слова мерин в настоящее время ни у кого не вызывает сомнений.
Итак, мы убедились, что вопрос о происхождении заимствованных слов — это один из наиболее интересных и в то же время сложных разделов в работе этимолога. Здесь так же, как и при этимологизировании исконно русских слов, исследователь постоянно опирается на определённые закономерности фонетического, словообразовательного и семантического характера, которые проявляются при заимствовании слов из одного языка в другой.
Вместе с тем нужно отметить, что изучение многочисленных иноязычных заимствований до сих пор остаётся одной из наименее разработанных областей этимологической науки.
Глава семнадцатая
Этимологические дублеты
Слова, с которыми мы постоянно сталкиваемся в нашей повседневной жизни, находятся в сложных, зачастую даже причудливых и совершенно неожиданных родственных отношениях между собой. В одних случаях эти родственные связи могут быть прослежены в рамках одного языка. Так, например, слово оскомина оказывается в близком родстве с глаголом щемить. В диалектах русского языка встречается глагол скомить ‘болеть, щемить, ломить’, который отличается от щемить (из *скемить) только своим корневым гласным (известное уже нам чередование е/о).
В других случаях в языке сталкиваются находящиеся в ближнем или дальнем родстве исконное и заимствованное слова, например, русские слова сторона, волость, горожанин и старославянизмы страна, власть, гражданин. Или (более сложный случай) исконное славянское семя и заимствованное слово семинар, восходящее, в конечном счёте, к латинскому seminarium [се: минá:риум] ‘рассадник, питомник’ — производному от sēmen [сé:мен] ‘семя’. Латинское же semen полностью соответствует нашему семен-и.
Слова-«путешественники»
Как и в других языках, в русском языке можно найти немало разного рода «родственников» и среди слов иноязычного происхождения. Очень часто одно и то же слово, проникая к нам разными путями, пополняет русский язык не одним, а двумя (и даже более) новыми словами. Вспомните примеры со словами фимиам и тимьян, чердак и чертог. Или сравните между собой такие слова, как магистр, маэстро, мастер, метр(дотель), мистер. Все эти слова восходят к латинскому magister [магúстер] ‘начальник, наставник, учитель’, но пришли они к нам из разных языков: маэстро — из итальянского, мистер — из английского, метр ‘наставник’ и метрдотель — из французского и т. д. Кстати, то же исходное слово мы находим во второй половине пришедших к нам разными путями немецких заимствований бургомистр и бурмистр (буквально: ‘глава, начальник города’, сравните немецк. Burg [бург] ‘город’).
Нередки и такие случаи, когда слова проникают к нам из одного и того же языка, но мы не улавливаем между ними родственной связи, поскольку в русском языке эти слова не мотивированы этимологически. Что, например, общего (кроме звучания) между брошью и брошюрой? А вот во французском языке, из которого были заимствованы оба слова, связь между broche [брош] ‘булавка, брошка’ — brocher [брошé] ‘сшивать, скреплять’ — brochure [брошюр] ‘брошюра’, буквально: ‘сшитая, скреплённая (книжка)’, выявляется без особого труда.
Наконец, одно и то же слово, заимствованное и усвоенное в языке в разные исторические эпохи, может получить разные значения или же приобрести различный фонетический облик. Иногда одно из этих слов-«близнецов» проникает в чужой язык письменным, а другое — устным путем.
Например, греческое слово asbestos [áсбестос] с буквальным значением ‘не гаснущий, неугасимый’ продолжает свою жизнь в русском языке сразу в двух видах: асбест (письменное заимствование) и известь (устное заимствование).
Такого рода родственные пары, восходящие к одному и тому же источнику или к словам, которые образованы от родственных корней, называются этимологическими дублетами[100].
Волк и облако
Иногда этимологическое родство дублетных образований определяется сравнительно легко, так как признаки этого родства видны «невооружённым глазом». Взять хотя бы немецкие слова Schneider [шнáйдер] ‘портной’ и Schnitter [шнúтер] ‘жнец’ или Reiter [рáйтер] ‘всадник’ и Ritter [рúтер] ‘рыцарь’. Основные формы соответствующих немецких глаголов делают совершенно ясной как этимологию приведённых слов, так и общность происхождения каждого из этих дублетов:
