К истокам слова. Рассказы о науке этимологии - [25]
Немецкое слово sehr [зе: р] имело когда-то значение ‘мучительно, больно’; сейчас это слово означает ‘очень’. Сходное семантическое изменение можно наблюдать и в русском языке: «Вижу, Азамат, что тебе больно понравилась эта лошадь» (М. Ю. Лермонтов). В современном разговорном языке это значение слова больно имеет широкое распространение.
Значения ‘зависть’ и ‘завидовать’ часто развиваются на основе глагола ‘видеть’. Взять хотя бы русское зависть (из *за-вид-ть, сравните за-вид-овать), латинское in-vīd-ia [инвú:диа] и литовское pa-vyd-as [павú:дас] ‘завист’. Все три слова образованы на основе одного и того же глагольного корня *veid/*vīd- ‘видеть’, то есть семантическое развитие шло здесь в одном и том же направлении. В то же время формирование этих слов проходило независимо во всех трёх языках, о чём говорят различные приставки и разные суффиксальные модели приведённых образований.
Рассмотренные примеры говорят о том, что в разных языках нередко происходят одинаковые, часто независимые друг от друга семантические изменения. Этот типовой характер изменений значения слова объясняется общностью мышления, человека, общностью, которая проявляется несмотря на различия, существующие между языками.
Семантические ряды
До сих пор мы в основном останавливались на случаях типового, «стандартного» изменения значений слова. Но особенно ярко сходство семантических типов проявляется в самом процессе формирования слов. Например, большое количество слов со значением ‘мука’ представляют собой образования от глаголов, означающих, ‘молоть, толочь, размельчать’:
| русск. | молоть — помол | |
| сербск. | млети | ‘молоть’ |
| сербск. | млёво | ‘размолотое зерно’ |
| литовск. | malti [мáльти] | ‘молоть’ |
| литовск. | miltai [мúлтай] | ‘мука’ |
| немецк. | mahlen [мá:лен] | ‘молоть’ |
| немецк. | Mahlen | ‘помол’ |
| немецк. | Mehl [ме: ль] | ‘мука’ |
| др.-инд. | pinasti [пинасти] | ‘дробит, толчёт’ |
| др.-инд. | pistam [пистáм] | ‘мука’. |
Во многих языках значения ‘зрелище, театр’ развиваются на базе глаголов ‘смотреть, видеть’. Ниже приводится ряд примеров, иллюстрирующих эту семантическую модель:
др. — греч. theaomai [тхеáомай] ‘смотрю’ → theatron [тхéатрон] ‘зрелище, театр’
латинск. spectare [спектá:ре] ‘смотреть’ → spectaculum [спектá:кулум] ‘зрелище, спектакль’
чешск. divati [дú:вати] ‘смотреть’—* diwadlo [дú:вадло] ‘зрелище, театр’
русск. зреть → зрелище
литовск. regeti [рягé:ти] ‘видеть’ → reginys [рягинú:с] ‘зрелище’
латышск. skatīt [скáти: т] ‘смотреть’ → skats [скатс] ‘зрелище’.
Русское слово остров образовано с помощью приставки о- от основы стров-, родственной слову струя и латышскому strava [стрáва] ‘течение’ (к корню *s(t)reu — ‘течь’). Иначе говоря, остров — это ‘то, что обтекается (со всех сторон водой)’. По той же самой семантической модели образовано древнепольское и сербское óток, русское диалектное отóк ‘остров’ и украинское диалектное обтiк ‘маленький остров’. Все эти слова образованы от глаголов, родственных русскому теку, течь.
Очень часто слова со значениями ‘считать’ и ‘число’ этимологически оказываются связанными с глаголами, означающими ‘рубить, резать’. Так, древне-исландское слово skora [скóра] означает и ‘резать’, и ‘считать’. Сербское слово брôj и болгарское брой имеют значение ‘число’, а образованы они были от глаголов, родственных русскому брить, но в его более древнем («неспециализированном») значении: ‘резать’. В основе этой семантической закономерности лежит очень древний обычай считать по зарубкам, по насечкам, которые вырезались для памяти и для счёта.
Древнейшие письмена также представляли собой разного рода зарубки, вырезанные и выцарапанные знаки. Отсюда — связь глаголов «писать» и «читать» со значениями ‘резать’, ‘царапать’ и т. п. Так, например, нам известно, что древнейшие письмена на Руси представляли собой черты и резы. Этимология последнего слова достаточно очевидна. А слово черта находится в ближайшем родстве с литовским глаголом kertu [кяртý] ‘рублю’. Иначе говоря, слово черта этимологически означает ‘зарубка, насечка, рез’. Аналогичные случаи можно привести и из других индоевропейских языков.
Примеры, подобные рассмотренным нами, дают достаточно ясное представление о семантических рядах, анализ которых позволяет внести некоторые элементы системности в такую трудную область этимологического исследования, какой является изучение значений слова.
От значения ‘резать’ до значения ‘судьба’
В одних случаях связь между словами с двумя значениями устанавливается непосредственно и без особых затруднений. Например, такие слова со значением ‘водка’, как украинское горiлка, чешское pálenka [пá:ленка], литовское degtinė [дягтúне:], легко возводятся к соответствующим глаголам: горiти ‘гореть, пылать’, paliti [пá:лити] ‘палить, жечь’, degti [дягти] ‘гореть’. Точно так же слова элегантный и изящный оказываются непосредственно связанными с глаголами, означающими ‘избирать’.
Первое слово, пришедшее к нам из французского языка, в конечном счёте, восходит к латинскому
