К чёрту на рога! - [39]

— Что это вообще было? — перепрыгивает с пятого на десятое братец.

— Что было? — не понимаю я.

— Ну, с Ольгой. Девка, которая кошкой была, сказала, что я — жертва приворота. Но кому, как не мне, знать, что магии не существует.

— Магия существует, — хмыкаю я. — Это Ольги больше не существует. Смирись. Её сейчас Упырь дожирает.

Судя по приглушённому закрытой дверью Викиному истеричному воплю — точно дожирает.

— Я — культурный демон, — раздалось вслед за воплем. — Я имею полное право есть из тарелки.

— Ты сейчас на балконе есть будешь! — судя по всему, Вика — эмпат, и впитала всю, разлитую в эфире, истерию в себя. — Только заляпай здесь всё кровью! Эту квартиру ещё сдавать!

— Ой, ой, ой, какие мы нежные, — издевался Упырь. — А ещё месяц назад в средневековье жили.

— Кто дожирает? — уточняет братец, и, приведя себя в вертикальное положение, несётся на кухню. — Я хочу это видеть!

— А я — не хочу, — вновь хмыкаю, и устраиваюсь поудобнее на полу, среди вороха одеял и подушек.

Всё, спать-спать-спать. Думать буду завтра.

* * *

Вот вы сейчас наверное думаете: «Ай-яй-яй, какая же эта Лена плохая, бессердечная девочка, убила несчастную поповну и спать завалилась. Полиции и психиатра на неё нет!» Знаете что? Вам прямо и чуть-чуть налево. Да-да, именно по тому маршруту, о котором вы подумали. Мне жизни моих родственников дороже, чем жизни одной шлюшки — не сложившейся убийцы — поджигательницы и её мамашки.

Тут вы подумаете: «Но пожар-то всё равно потушили! Никто же не пострадал!» И вы будите отправлены по тому же адресу уже во второй раз. Может быть, вам нравиться, когда вас посылают. Мне-то откуда знать? Так что ответьте-ка на другие вопросы; а если бы не потушили? А если бы пожарные приехали чутка попозже? А вы вообще знаете, сколько стоят нынче похороны, даже без банкета? А я знаю. Так что, вам в третий раз всё туда же.

И вот вам ещё вопросец, на засыпку; как бы себя повела шлюшка Оленька, поняв, что её поджог ни к чему не привёл? Продолжила бы попытки? Или нет? Этого не знаю даже я, и уже никогда не узнаю. Хотя и не жалею об этом. Но если бы у этой шлюшки что-то и получилось бы, то просто пробитой башкой она бы не отделалась. Как минимум неделя за городом ей была бы обеспечена. А после, то, что бы осталось, было бы полито сиропом и кинуто в муравейник. Так что, я ещё была очень доброй, раз Оленька умудрилась умереть столь быстро.

О, дорогие мои, я прямо вижу, как крутятся в ваших головах шестерёнки. Особенно у тех, у кого повышено ПГМ. Вы брызжите слюной и поминаете Упыря, поганого демона, который спит и видит, как бы извести побольше православного народа. Ага, щаз, десять раз. Как вы прекрасно помните, Упырик спокойно вошёл в дом к бывшей жене служителя церкви. Я не удивлюсь, если и дом, и двор, и дворовые постройки там были освещены, а полы в доме святой водой моют. И что? Упырик разве испарился? Да ни фига! Мы там находились целый час и демонёнок даже не чихнул. Тут либо Упырь хреновый демон, либо бывшие попадья с поповной сломались. Короче, вам уже в четвёртый раз прямо и чуть-чуть налево.

Нет во мне христианского всепрощения, нет. И не было никогда.

* * *

Выспаться мне не дали.

Сначала вернулся брат, потребовал освободить его спальное место. Получил подушкой в лоб, одеялом по хребтине и напутствие идти к Упырю, мыло варить. Братец повозился в другом углу, поскрипел костями, полом и мозгами, и вновь ускакал из комнаты.

Потом эти три диверсанта, Вика, мой братец и Упырь, чем-то гремели на кухне.

Потом пришёл Упырь, укусил меня за пятку и задал идиотский вопрос:

— А где здесь ближайший магазин сельхоз товаров?

А я знаю? Ноута под рукой нет, 2гиса тем более, зато под рукой была ещё одна подушка.

Упырь намёк понял, потёр нос и ретировался.

Потом Лёшку куда-то понесло, а Упырь и Вика обсуждали на кухне рецепты приготовление мыла.

Потом Лёшка вернулся и начал греметь чем-то в коридоре. Это что-то весело падало и пересчитывало двери.

Потом гремели уже в ванной.

Когда эти паршивцы включили дрель, не только у меня не выдержала душа пакета, но и у маменьки. По крайней мере вылетели мы из комнат одновременно. Я в чём была накануне, маменька — в халате.

— Вы что делаете, изверги? — спрашивает маменька, слегка пошатываясь. Как не крути, а новопассит — на спирту. — Времени же… А сколько времени?

— Сейчас, — киваю я, и дотягиваясь до сумки, достаю телефон. — А-а-а… Нормально уже времени, шуметь можно.

— Любопытствующих я беру на себя, — подал голос из ванной Упырь.

— О, этому можно оставить всех любопытствующих, — соглашаюсь я, и продолжаю рыться в сумке. — Мам, тебе беруши дать?

— Давай.

Всё-таки беруши — панацея. Перфоратор, конечно, всё ещё слышно, но не так, что бы подскакивать на койке и мечтать об образование медика и специализации хирурга. Или заплечных дел мастера. Что, в принципе, одно и то же.

Хорошо сейчас маменьке. Заткнула уши, не слышит ни черта, спит. А у меня сна ни в одном глазу. Есть у меня такая нехорошая особенность, стоит меня разбудить, так фига с два я снова засну. Встаю и иду мстить. На этот раз — просто ныть.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы, — завожу я, подвывая перфоратору. — Разбудили, сволочи. Подняли, некроманты недомученные. Ну вот какого хрена вам это надо было-то, а? А?!