К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №31 от 22.12.2009 - [2]

А.С. Да, вы правы, Сталин видел такую опасность и неоднократно предостерегал против нее. Он и от нас с Василием требовал, чтобы мы всерьез занимались образованием, расширяли свой кругозор. Помню, как приезжая на дачу, он давал нам четкие задания ознакомиться с конкретными периодами развития Древней Греции и Древнего Рима. Занятые своими ребячьими делами, мы не всегда успевали прочитать, что он рекомендовал, и это быстро выяснялось. Историю античного мира Сталин знал прекрасно и постоянно нас контролировал. Но не в форме ругани и угроз, а путем «мягких укоров» - что же это вы, ребята, обещали, а не выполнили. Он вообще уважительно относился к людям, ценил даже в самом рядовом человеке личность, как бы приподнимал его. И это действовало лучше всяких разносов. Мы с Василием, по крайней мере, старались больше его не подводить. Так он вызывал у нас тягу к знаниям, к постоянной работе над собой.

В.Л. Прививать вкус к теоретической работе, к расширению знаний Сталин стремился и своим соратникам. Но встречал здесь немалое сопротивление. Микоян и даже Молотов, наиболее близкий Сталину член тогдашнего руководства, с раздражением вспоминают, как вождь буквально заставлял их выражать свою позицию по теоретическим проблемам, поставленным в его работах. Хрущев, всегда державший нос по ветру, отважился даже выступить в партийной печати с идеей создания так называемых «агрогородов». Но после того, как она была раскритикована Сталиным, признал ошибочность своей позиции. На словах, конечно же. Впоследствии Хрущев пытался реализовать свое теоретическое «открытие», приступив в спешном и массовом порядке к ликвидации так называемых «неперспективных» деревень, что нанесло немалый ущерб развитию сельского хозяйства.

А. С. Сталин называл Хрущева Шельменко-денщик, как-то раз даже пренебрежительно высказался о нем в присутствии других членов руководства, чего по отношению к своим соратникам никогда не допускал. Об этом говорил мне Василий, который часто бывал у отца и в послевоенные годы. Ценя Хрущева за практическую хватку, энергию и незаурядную работоспособность, Сталин в то же время считал его человеком недалеким, ограниченным и неспособным самостоятельно принимать ответственные политические решения. Хрущева, как и Андреева, другого видного члена сталинского руководства, вождь особо выделял за его происхождение из простых рабочих. У других членов тогдашнего Политбюро такой «пролетарской закваски» не было. Кстати, в то время в Политбюро решения принимались голосованием, были случаи, когда Сталину не удавалось убедить своих соратников. Хрущев всегда был на стороне Сталина и помогал ему обеспечивать большинство, что также играло определенную роль.

Но Хрущева вождь никогда не считал «своим». Да и вообще у Сталина не было «своих» людей. Расстановку руководящих кадров по принципу личной преданности либо по приятельским или земляческим связям он считал государственным преступлением и выжигал эту скверну, как говорится, каленым железом. Есть ли моральное право у руководителя призывать подчиненных исходить из интересов дела, если он сам эти интересы попирает самым вопиющим образом, окружая себя бездарными, некомпетентными, но лично преданными людьми, «мастерами по восхвалению своих шефов», как говорил Сталин? «Артель личных друзей» - это тоже его выражение - может лишь «пробивать» личные, в лучшем случае групповые интересы. Такие «друзья» связаны круговой порукой и неспособны на эффективное управление, компрометируя партию и государство в глазах народа. В стране действовала слаженная и четко работающая система вертикального и горизонтального перемещения руководящих кадров и контроля за их работой, которая на корню пресекала групповщину и подтягивание «своих» людей. Сталин выдвигал в руководство кадры, руководствуясь не артельной моралью, а их политической позицией и деловыми качествами. А когда они эти качества утрачивали, не стеснялся и освобождать их с высоких постов, невзирая на прошлые заслуги и близость к самому вождю. Это полностью относится и к Хрущеву.

В.Л. Что вы имеете в виду?

А.С. Хрущев далеко не лучшим образом показал себя в годы Великой Отечественной войны, он нес прямую ответственность за катастрофические для Красной Армии поражения под Киевом и Харьковом в начальный период войны. В 1943 году Сталин предложил снять его с поста руководителя партийной организации Украины и вывести из Политбюро. Однако Маленков, Булганин и Берия вступились за своего приятеля, и нарушать единство высшего руководства вождь не стал. Вместо Хрущева Сталин хотел поставить более молодого и компетентного Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко. Он хорошо зарекомендовал себя на посту руководителя белорусских коммунистов в предвоенные годы, а затем как успешный организатор и руководитель партизанского движения на оккупированных фашистами территориях. В 1947 году Пономаренко раньше Хрущева избрали секретарем ЦК партии, хотя он и не был членом Политбюро. Злопамятный Хрущев этого ему не простил и, придя к власти, сделал все, чтобы избавиться от более способного руководителя.