К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №22 от 01.06.2010 - [18]

Он заявил: «Такого скандального случая у нас в санатории еще не было, это вам не дом терпимости, вы портите доброе имя нашего санатория. Здесь имеются ученые всего мира, а вы такие дела делаете. Придется вам выписаться из санатория, а мы доведем до сведения наших властей об этом безобразном факте. Я не ручаюсь, что эта скандальная история не появится в печати».

Я стал умолять ЭНГЛЕРА не делать этого и предложил ему деньги. ЭНГЛЕР ещё более вспылил и демонстративно ушёл.

На второй день я сам подкатился к ЭНГЛЕРУ извиняться за грубость, за деньги, которые я предложил ему, заявив, что хочу все дело уладить миром.

В тоне, не допускавшем возражений, ЭНГЛЕР предложил мне: «Либо вы будете впредь сотрудничать с немцами, либо мы вас дискредитируем в печати. Выбирайте».

Тут же ЭНГЛЕР сказал мне, что прекрасно знает, кто я такой, что делаю в СССР и какое положение занимаю в партии (я тогда работал зав. промышленным отделом ЦК ВКП(б) и зам. председателя Комиссии партийного контроля).

Я был озадачен и понял, что медицинская сестра по заранее обдуманному плану была подставлена ко мне, и попросил у ЭНГЛЕРА разрешения подумать. Он согласился.

Так как с решением этого вопроса я не торопился, на второй или третий день ЭНГЛЕР сам подошел ко мне и спросил: «Ну как, вы надумали, что решаете делать?» Я опять пытался его упросить уладить добром, без всяких скандальных историй. Он наотрез отказался. ЭНГЛЕР прямо заявил, что сегодня же доложит об этой истории президенту полиции, а завтра о моём безобразном поведении появится сообщение в австрийской печати. «Учтите, — продолжал ЭНГЛЕР, — что помимо разврата в санатории вы ещё занимались подкупом наших служащих».

Я решил согласиться на предложение ЭНГЛЕРА.

ВОПРОС: Излагаемые обстоятельства вашей вербовки немецкой разведкой не внушают доверия.

Непонятно и странно то, что вы пошли на вербовку, лишь опасаясь огласки в иностранной печати факта вашей интимной связи с какой-то женщиной.

Говорите прямо, на чем вас подцепила немецкая разведка?

ОТВЕТ: К этому времени я только был выдвинут на большую политическую работу, огласка же этого инцидента дискредитировала бы меня в СССР и, возможно, привела бы к разоблачению моего бытового разложения. Кроме того, до этого, как известно следствию, я уже был связан с польской разведкой, так что терять мне было нечего.

ВОПРОС: И вы связали себя обязательством работать еще на немцев?

ОТВЕТ: Пришлось. ЭНГЛЕР потребовал от меня краткого письменного обязательства о сотрудничестве с немецкой разведкой, что я и сделал.

ВОПРОС: То есть вы дали письменное обязательство?

ОТВЕТ: Да.

ВОПРОС: Дали ли вам кличку?

ОТВЕТ: Нет.

ВОПРОС: Что же дальше?

ОТВЕТ: После оформления вербовки я попросил ЭНГЛЕРА осведомить меня, с кем и как я буду связан. ЭНГЛЕР ответил, что он сам является сотрудником военной разведки Германии.

Связь со мной, с его слов, он будет поддерживать лично.

ВОПРОС: Неясно, каким образом ЭНГЛЕР мог поддерживать с вами связь, если он проживал в Вене, а вы - в Москве?

ОТВЕТ: Дело в том, что ЭНГЛЕР предполагал переехать на работу вМоскву, воспользовавшись тем, что Лечсануправление Кремля еще в 1932—33 гг. поставило вопрос об организации в СССР специального санатория по типу Норденовского.

В качестве главного врача этого санатория предполагалось пригласить кого-либо из ассистентов НОРДЕНА. ЭНГЛЕР мне сообщил, что с ним переговоры велись, и он дал свое согласие на переезд в Москву. Однако дело затягивалось потому, что Москва не принимала поставленных ЭНГЛЕРОМ условий.

ВОПРОС: Вы только что сказали, что с ЭНГЛЕРОМ были начаты переговоры относительно его перевода на работу в Москву. Кто вел эти переговоры?

ОТВЕТ: ЭНГЛЕР мне говорил, что эти переговоры он вёл с МЕТАЛИКОВЫМ, бывш. нач. Лечсануправления Кремля, который приезжал специально по этому поводу в Вену.

ВОПРОС: Какие задания дал вам ЭНГЛЕР после вербовки?

ОТВЕТ: Прежде всего, ЭНГЛЕР дал мне задание оказать всяческое содействие быстрейшему разрешению вопроса о его приглашении в Москву. Я обещал ЭНГЛЕРУ принять зависящие от меня меры к ускорению этого вопроса.

ВОПРОС: Выполнили ли вы это требование ЭНГЛЕРА?

ОТВЕТ: По приезде в Москву я сразу же поговорил с МЕТАЛИКОВЫМ и рекомендовал ему поставить этот вопрос для разрешения в СНК СССР.

Через некоторое время МЕТАЛИКОВ сообщил мне, что СНК это предложение отклонил. Тогда я посоветовал МЕТАЛИКОВУ поставить вопрос в ЦК ВКП(б).

Политбюро ЦК ВКП(б) решило ЭНГЛЕРА в СССР не приглашать, а вместо этого командировать к НОРДЕНУ на практику группу советских врачей, чтобы затем из них выбрать специалистов на должность главного врача вновь создаваемого по норденовскому типу санатория «Барвиха».

Таким образом, приезд ЭНГЛЕРА в Москву не состоялся.

ВОПРОС: Были ли вами переданы ЭНГЛЕРУ для немецкой разведки какие-либо сведения, представлявшие специально охраняемую государственную тайну Советского Союза?

ОТВЕТ: За время моей непосредственной связи с ЭНГЛЕРОМ в Вене, а затем в Бадгаштайне (курорт радиоактивных вод в Австрии), куда он дважды приезжал связываться со мной, я информировал ЭНГЛЕРА только об общем положении Советского Союза и Красной Армии, которой он интересовался особенно.