К Альберте придет любовник - [25]

Врач дал мне свой домашний телефон и сказал, что можно звонить в любое время, днем и ночью, если что-нибудь будет не так, а потом добавил:

– Я имею в виду боль душевную.

Душа у меня разболелась поздно вечером. Это был теплый вечер в начале лета, когда светло допоздна. Перевод Валло продвигался очень медленно, и я часто работала по вечерам, иногда даже по ночам. Когда сумерки сгущались и появлялись первые звезды, я включала зеленую настольную лампу, и вот в такой вечер у меня разболелась душа. Мне показалось, что уже слишком поздно. Чтобы звонить врачу. К тому же все остальное было в порядке, и чем бы тут смог помочь врач. И потом, о своем решении я, разумеется, не сожалела. Мысль, которая верна изначально, неверной не станет и впоследствии. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что же конкретно не в порядке у меня с душой. Мне не хотелось выговориться, потому что сказать тут совершенно нечего. Но это была и не сентиментальность, и не отчаянье, от которого хочется выть, ничего подобного.

Я хотела, чтобы со мной был Надан. И больше ничего. Мне нужно было его присутствие. Не разговор, разговор сейчас был бы особенно труден, ведь еще недавно он поверг меня в ужас своими тремя детскими комнатами, а в таком вот случае перевод с одного способа восприятия действительности на другой особенно затруднен.

Но я подумала, что, если бы он вдруг сейчас просто оказался здесь, моей душе стало бы полегче; мы могли бы немного пройтись, была чудная летняя ночь, и хотя после этого моя печаль обо всем, что нам не удалось, обо мне, о жизни вообще, не прекратилась бы совсем, она перестала бы быть столь невыносимой, потому что его присутствие окрасило бы мою печаль в другой цвет. Примерно так я тогда думала.

И я решила: «Я его попрошу. Он заберет машину из подземного гаража и через двадцать минут будет здесь».

Просьбы в отношениях между мужчиной и женщиной – такая область, которую следует обходить как можно дальше, потому что это минное поле, и особенно много мин закопано там, где просьбы не слишком трудны. Самые легко исполнимые просьбы содержат самое большое количество динамита. Бывает так, что мужчина с легкостью может избороздить вдоль и поперек Альпы на своем велосипеде с двадцатью скоростями или дойти до Северного полюса, но когда женщина, которая его любит, просит позвонить ей в семь часов утра, такой звонок вдруг оказывается выше человеческих возможностей. Принимая во внимание легкость применения и поразительную эффективность описанного оружия, надо признать, что это одно из самых интересных средств борьбы, чье действие при частом использовании становится поистине убийственным, ибо сразу стирает противника с лица земли.

Я позвонила.

Самым ужасным в его ответе было вовсе не быстрое «нет». Хуже всего было пронизывающее ледяное равнодушие, которое в течение последующих двух-трех лет имело достаточно времени, чтобы приобрести осязаемость и убедить меня, что все происходившее между нами, действительно была война. Самая настоящая.

Внезапно я осознала, что понятия не имею, как принимают любовников.

Это была не только стилистическая проблема.

Ее невозможно было разрешить вопросом «Что ты думаешь о Брамсе?»

Подбежав в очередной раз к зеркалу, я заметила, что искусала все губы и обнаружила лишь отдаленное сходство с самой собой.

Я пришла к выводу, что жизнь близка к тому, чтобы вновь поперхнуться, концерт Мендельсона, казалось, продлится вечно, а я так никогда и не смогу избавиться от страха. Дрожа, я доползла до кровати и смотрела, как из-за мокрых от дождя тополей встает луна. Тонкий серпик. Он до странности криво висел над деревьями, будто его неудачно повесили.

На следующий день я по-прежнему не могла разобраться в многозначных отображениях топологических пространств, но все-таки как-то перевела этот текст и была полна надежд на вечер. Удивительно, о скольких разных вещах приходится думать – не считая мытья волос, – если вечером к тебе придет любовник. Нужно стереть пыль, купить цветы и поставить их в вазы, помыть окна, сменить постельное белье, заодно заметив, что белье с изысканными цветами на пастельном фоне не годится, потому что ты уже не юная девушка, а взрослая женщина, что на темно-синем сатиновом белье пятна от сырости, и их невозможно вывести, а значит, нужно покупать новое. Для форелей мне пришлось приобрести сковорду с тефлоновым покрытием – я опасалась, что к моим железным они пристанут, к тому же желе не получилось. Желе никогда не получается, даже если положить вдвое больше желатина, и я злилась сама на себя – это следовало предвидеть.

Но, может быть, еще сильнее злилась я потому, что вот ведь взрослый человек, а опять готова впустить в свою жизнь столь унизительную вещь, как любовь, отлично зная давным-давно, что из этого никогда ничего не получается. Знания не помогали, желе было испорчено, и когда наконец раздался звонок в дверь, волосы еще не высохли, а на ногах были домашние тапочки. Не знаю почему, но когда раздался звонок, я подумала: это еще не на самом деле. На самом деле будет потом, когда-нибудь, а это все только прелюдия, только тренировка перед тем, как случится на самом деле. Не знаю, всегда ли так было, всегда ли люди понимали в жизни так же мало, как теперь, или это пришло к нам в последние годы вместе с виртуальной реальностью.