«...Justice For Аll»: Вся правда о группе «Metallica» - [18]

Шрифт
Интервал

Однажды на репетиции Ларс попросил Рона Макговни сыграть басовую партию в «Hit The Lights». В 1993 году Рон рассказал радио «KNAC»: «Как-то я пришел к ним, и Ларс предложил: «Давай присоединяйся к группе!» — и я согласился… В технической стороне дела я не очень-то разбирался, но зато в этом разбирался Джеймс, он и показывал нам, что делать». Когда песня наконец была готова к записи, встал вопрос названия группы. Нужно было как-то обозначить трио Хэтфилда, Ульриха и Макговни. Как вспоминает Джон Корнаренс, Ларс потратил на это уйму времени:

«Он мне показал список названий для группы. Среди них было даже имя «Ларс Ульрих», написанное наоборот!»

Есть несколько историй о том, как группа «Metallica» получила свое имя. Одни говорят, что Ларс или Джеймс взяли это слово из книги «Encyclopedia Metallica», справочника по хард-року, написанного журналистами Брайаном Харриганом и Малкольмом Доумом. Однако этот вариант весьма сомнителен. Согласно альтернативной версии, идея названия принадлежит Рону Квинтане, редактору музыкального журнала в Сан-Франциско. Говорят, группа рассматривала самые разные, порой достаточно забавные варианты, — «Grinder», «Blitzer», «Red Vette», — но окончательное название было выбрано после одного разговора Ларса с Квинтаной. Рон спросил Ларса, как лучше назвать статью — «Metal Mania» или «Metallica», — и барабанщик, не задумываясь, посоветовал ему первый вариант, потому что второй решил приберечь для себя.

Как бы там ни было, к концу 1982 года группа официально стала называться «Metallica». Корнаренс одобрил новое название: «Мне нравилось название «Metallica» — оно у меня ассоциировалось с Гигантором, огромным космическим роботом из мультика». Но времени расслабляться и восхищаться заново родившейся группой не было: как позднее вспоминал Макговни, Ульрих захотел взять в группу еще одного гитариста (логичный поступок для группы, концентрирующейся на риффах и соло) и разместил объявление в местном журнале «Recycler». «Однажды, — вспоминает Макговни, — Джеймс сказал мне, что придет гитарист на прослушивание. Я помню, как открыл дверь и увидел там чернокожего парня с ямайским акцентом. Они начали играть «Hit The Lights»». Нового гитариста звали Ллойд Грант, и, хотя играл он хорошо, чувствовалось, что он не задержится в группе.

Грант рассказал в 1997 году: «В журнале «Recycler» я увидел объявление: «Требуется гитарист для исполнения жесткого хеви-метала» — и позвонил по указанному телефону. Помню, как я пришел к Ларсу. Он сказал: «Зацени эту песню!» — и сыграл «Hit The Lights». Мне тоже нравился такой тяжеляк». Джеймс и Ларс были восхищены игрой Ллойда, и он тоже проникся к ним уважением: «С Ларсом было очень легко общаться, хотя его идеи и взгляды иногда казались чересчур резкими. С Джеймсом я общался меньше: он почти все время молчал».

Спокойный и тихий Джеймс прекрасно уравновешивал общительного, гиперактивного Ларса и оказывал самое положительное воздействие на концентрацию группы на репетициях и при написании песен. Но такое равновесие просуществовало недолго. «Recycler» продолжал публиковать объявление группы «Metallica» о поисках гитариста на место Ллойда Гранта. И вот однажды зазвонил телефон. Рон Макговни поднял трубку и услышал подростка, который звонил по объявлению. Позднее Рон вспоминал: «Я взял трубку, звонил парень по имени Дэйв. Он болтал как заведенный. Заявил, что у него чуть ли не четыре усилителя «Магshall» и четыре гитары «ВС Rich». Мы пригласили его на прослушивание, и он оказался отличным соло-гитаристом».

Тем парнем был не кто иной, как Дэйв Мастейн, только вышедший из группы «Panic». Его опыту и компетентности музыканты «Metallica» могли только позавидовать. Он был очень общителен и уверен в себе, — возможно, навыки выживания воспитало в нем отсутствие отцовской поддержки. Однако характер Мастейна еще не мог проявиться во всей полноте: ведь в ту пору важнее было записать «Hit The Lights», а не установить постоянный режим репетиций и выступлений.

Тем не менее и убежденность, и музыкальные способности Дэйва произвели сильное впечатление на участников группы. Брайан Тэтлер рассказывал, что через пару месяцев после возвращения Ларса из Великобритании он получил письмо от юного датчанина: «Ларс писал: «Кстати, я собрал группу под названием «Metallica», мы репетируем по шесть часов шесть дней в неделю, и у нас офигенный гитарист»». Помимо этого Ларс поведал другу о встрече на концерте с одним из своих кумиров: «Еще он писал: «На прошлой неделе я видел Ричи Блэкмора!» — он все еще был простым фанатом!»

Итак, история группы началась и ждала продолжения. По крайней мере на это очень хотелось надеяться…

Глава 4

1982

Наконец песня «Hit The Lights» была записана. Позднее Джеймс рассказывал Майку Металхэду, что запись была произведена на самом примитивном оборудовании: «Мы одолжили у знакомых четырехдорожечный магнитофон «Tascam» и записали «Hit The Lights». Я играл на ритм- и бас-гитарах и пел, а Ларс сидел за ударными. Так что на самом деле это был дуэт». Обратите внимание: именно Джеймс, а не Рон, сыграл партию бас-гитары, что еще больше запутывает вопрос, в каком именно составе группа записала эту песню. Ну и, конечно, к этому были добавлены гитарные соло в не слишком качественном исполнении Хэтфилда. Кстати, с сольными партиями в этой песне все не так просто.


Еще от автора Джоэл Макайвер
Кровавое царствие Slayer

Профессиональная биография Джоэла МакАйвера альбом за альбомом прослеживает путь развития группы, попутно описывая в деталях наиболее значимые события в долгой и плодотворной карьере Slayer, которые стали неотъемлемой частью культового статуса и своего рода визитной карточкой группы. Внимание! В переводе присутствует нецензурная лексика.


Black Sabbath: история группы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Записки доктора (1926 – 1929)

Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Последний Петербург

Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.