Just for fun. Рассказ нечаянного революционера - [14]

* * *

Мы с Линусом сидим за столом в гостиной. Мы только что вернулись из парка аттракционов, где гоняли на автодроме и стреляли в тире. Туве разгружает продукты. Патриция с Даниелой сражаются из-за подаренной мною книжки. Я отодвигаю в сторону игрушечного пингвина и огромную банку арахисового масла, включаю диктофон и прошу Линуса рассказать о своем детстве.

– Я мало что помню из своего детства, – откликается он скучным голосом.

– Как так? Прошло всего несколько лет!

– Спроси Туве. Я плохо запоминаю имена, лица, что я делал. Я даже наши телефонные номера обычно у нее спрашиваю. Я помню правила, помню, как все организовано, но не помню подробностей, в том числе подробностей своего детства. Я не помню, как что было, что я думал, когда был маленький.

– Ну, например, у тебя были друзья?

– Мало. Я никогда не был особенно общительным. Сейчас я стал намного, намного общительнее.

– Ну, вспомни, как ты жил. Скажем, вот вы с сестрой в воскресенье утром пошли куда-нибудь с родителями?

– Мои родители разошлись к тому времени.

– Сколько тебе было, когда они разошлись?

– Не знаю. Лет шесть. Или десять. Не помню.

– А что вы делали на Рождество? Помнишь?

– Смутно помню, как мы надеваем парадную одежду и едем навестить папиного папу в Турку. То же самое на Пасху. Больше ничего особенного не помню.

– Каким был твой первый компьютер?

– Это был знаменитый VIC-20, который купил мой дедушка по материнской линии. Его привезли в коробке.

– В большой? Как коробка из-под лыжных ботинок?

– Примерно.

– А дедушка? Что ты о нем помнишь?

– Это был мой самый близкий родственник, наверное, но я… Ну ладно. Он был полноватый, но не толстый. Лысел. Задумчивый такой, как рассеянный профессор. Он ведь и был рассеянным профессором. Я часто сидел у него на коленях и набивал его программы.

– Ты помнишь его запах?

– Нет. Что за странный вопрос?

– У каждого дедушки есть свой запах. Дешевого одеколона. Бурбона. Сигар. А какой запах был у твоего?

Не знаю. Я ничего не замечал, потому что был занят компьютером.

Рождение ОПЕРАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ

I

Предупреждение: вплоть до страницы 142 текст насыщен компьютерным жаргоном.

Некоторые люди запоминают события по машинам, которые тогда водили, должностям, на которых работали, местам, в которых жили, или по девушкам, с которыми встречались. У меня все связано с компьютерами.

Пока я рос, у меня сменилось три компьютера. Вначале – тот самый Commodore VIC-20 – дедушкино наследство. Это один из первых домашних компьютеров, предшественник сегодняшних PC. После VIC-20 шел Commodore 64, а потом – Amiga, у которой было особенно много поклонников в Европе. Все эти компьютеры никогда не были по-настоящему популярны, как PC или даже Apple II, который уже был широко распространен, когда я играл с VIC.

В те времена, до появления PC, домашние пользователи программировали в основном на ассемблере. (Просто не верится, что я дожил до рассказов про «те времена»!) У компьютеров были собственные операционные системы, типа DOS, стоявшей на PC. В зависимости от компьютера эти операционки были либо совсем элементарными, либо чуть более продвинутыми. У них, как и у DOS, имелся загрузчик программ и базовый язык. Никаких стандартов тогда еще не существовало, и за рынок боролось несколько компаний. Commodore входила в число известных.

Когда я выжал из VIC-20 все, что смог, я стал копить на модель следующего поколения. И это играло в моей жизни важнейшую роль. Как я уже говорил, я не помню, где кто из моих родственников жил в тот или иной момент, и множество других вещей, но путь к моему второму компьютеру мне не забыть.

Сначала я отложил деньги, полученные в подарок на Рождество и на день рождения (поскольку я родился 28 декабря, эти два праздника для меня сливались). Летом я заработал еще немного на уборке хельсинкских парков. Многие парки Хельсинки – это просто зоны отдыха или слегка окультуренные леса, а не те аккуратно подстриженные посадки, которые обычно ассоциируются с городскими парками. Нам поручалось спиливать чересчур разросшиеся кусты и подбирать засохшие ветки – было даже интересно. Мне всегда нравилось на природе. А одно время я работал почтальоном – разносил рекламные проспекты. Вообще-то я не особенно увлекался летними работами, но в тот период я ими занялся. Хотя, наверное, основную сумму я накопил за счет школьных стипендий.

В Финляндии довольно распространены пожертвования школам, даже государственным начальным. Поэтому, начиная с четвертого класса, деньги распределяются среди школьников в соответствии с замыслом учредителя фонда. Помню, в моей школе одно из пожертвований предназначалось самому популярному ученику класса. Это было в шестом классе, и мы решали, кому дать деньги, простым голосованием. Могу добавить, что мне они не достались. Сокровище равнялось двумстам финским маркам, или по тем временам примерно сорока долларам, но шестиклассникам цена популярности представлялась весьма высокой.

Очень часто деньги давали самому лучшему ученику по определенному предмету или виду спорта. Много наград выделяла сама школа или государство. Иногда призы с течением времени обесценивались. Помню, один равнялся примерно центу. В такой ситуации школа входила в долю, чтобы сделать награду более весомой, но она все равно оставалась небольшой. Тут уже соль была просто в сохранении традиции ежегодного присуждения награды. В Финляндии к научным традициям относятся серьезно, и это хорошо.