Изысканный труп - [69]

— Он живет с вами? — переспросил белый коп. — А что он делает на улице с голым задом?

Джей встретил взгляд полицейского с непоколебимой честностью:

— Боюсь, он слишком много выпил. А вообще он не потребляет алкоголя. Мы поссорились. Он выбежал на улицу, и я не успел его остановить.

— Как его зовут?

— Джон Лэм.

— Как ваше имя?

— Я Лизандр Бирн. Живу на Ройял.

— Покажите удостоверение.

Джей протянул копу водительские права с двумя вложенными внутрь банкнотами. Заметив краем глаза зеленое содержимое, другой полицейский властной рукой махнул на зевак:

— Разойдитесь. Нечего здесь глазеть.

— Этот мальчик ранен, — возразил музыкант. — Взгляните, он же совсем ребенок…

— Ему двадцать один год, — вмешался Джей.

— А выглядит на пятнадцать, — сказал один из туристов.

— На нем кровь, — отметил другой.

Все посмотрели на Трана. И правда, хотя в полумраке это было не сразу заметно, но на бледной коже лица, груди и ног виднелись темные пятна.

— Мистер… — Белый коп заглянул в водительские права. — Мистер Бирн. Вы знаете, откуда эта кровь?

— Я видел, как он упал, когда бежал. Вероятно, ударился об асфальт.

Черный коп наклонился, чтоб рассмотреть Трана ближе, затем поднялся и указал на укушенный сосок:

— Это он тоже сам себе сделал? Джей пожал плечами:

— Это сделал я. Я не в ответе за его сексуальные наклонности, но стараюсь удовлетворять их.

Полицейские переглянулись. На их лицах отразилось отвращение. Белый коп вернул Джею удостоверение, осторожно сжимая его большим и указательным пальцем. Очевидно, он решил согласиться на взятку.

— Господин Бирн, я советую вам забрать вашего… э… друга домой и не выпускать его, пока не протрезвеет. Если я еще раз увижу его на улице в таком состоянии, то возьму под арест.

Джей кивнул, улыбнулся. Иной счел бы его поведение унизительным. Он наслаждался бестолковостью полицейских, их детской верой в разыгранную им сцену.

— Спасибо, сэр.

— Подождите! — Музыкант махнул рукой полицейским, Джею. — Малыш серьезно ушибся. Ему нужна медицинская помощь.

— Что, ниггер? — Чернокожий коп приблизился к музыканту, уткнулся своим костлявым лицом в старую физиономию со шрамами. — А я говорю, что ему она не нужна. А тебе лучше убрать отсюда свой зад, пока его не прижали.

Музыкант взглянул на другого полицейского, на безвольное тело Трана, на Джея, который посмотрел ему в лицо без доли понимания или злобы. Он обернулся к туристам, но их уже нигде не было. Наконец музыкант закинул за плечо свой футляр с инструментом и зашагал к Декантур-стрит, с омерзением качая головой.

Люк молнией несся мимо викторианских коттеджей, мимо старых домов, разваливающихся, но расписанных всеми цветами радуги. Встречались и заколоченные строения, покрытые граффити. Но когда он стал приближаться к Кварталу, улица приняла более облагороженный вид, почти на каждом крыльце вился радужный флаг или флюгер, на буфере почти каждой машины красовался розовый треугольник или наклейка «молчание = смерть». В этих с любовью обустроенных и со вкусом обставленных домах люди готовили ужин, занимались сексом, наряжались на вечеринки, умирали от саркомы Капоши, пневмоцистоза, цитомегаловируса и сотни других непостижимых болезней, которые остальной мир называет просто СПИДом.

Или продолжают жить с этими болезнями. Люк всегда подчеркивал разницу: Ты умираешь от СПИДа, Люк, или живешь с ним? У него всегда имелась остроумная увертка. Сегодня он ответит на вопрос правдиво, выберет одну из альтернатив.

Он понятия не имел, что предпринять. Предположим, что он найдет дом Джея, но как попасть внутрь? Позвонить в дверь? Э… добрый вечер, господин Бирн, извините за беспокойство в столь поздний час, но, несмотря на все жуткие вещи, которые вам, вероятно, рассказал обо мне мой бывший любовник, я уверен, что вы с радостью впустите меня, чтоб я вырвал вам, на хрен, глотку… Нет. Но что тогда? Вломиться силой? На что он способен?

Жаль, что не взял револьвер Джонни.

Жаль, что нет иглы и готовой вены.

Люку захотелось обойти Ройял-стрит, вернуться в бар-другой, найти какого-нибудь старого знакомого, которые всегда сшиваются в заведениях, где можно купить наркоту, и вытирают слезы падшим ангелам. В кармане есть деньги, можно накупить такое количество героина, чтобы днями оставаться под кайфом, чтобы остановилось сердце. Отпусти его, сказал внутренний голос. Пусть Тран делает, что ему хочется. Оставь его в покое. Будь милостив.

Однако второй голос — тот, что был постоянно зол уже больше года, — не мог этого допустить. Джанк — это слишком просто. Тран — по праву его любовник. Люк сбросил балласт волны «ВИЧ» и не желал дописывать книгу. Жизнь — реальная история, единственная, чей конец ему небезразличен.

Он пересек Эспланаду и попал в Квартал. Ройял-стрит была темной и пустой. В воздухе пахло древесным дымом, единственный запах осени. Проходя, Люк проверял флероны каждых ворот в поиске ананасов. Тут он заметил некую возню.

Полицейские мотороллеры на обочине, крутящиеся мигалки придавали сцене нездоровый стробоскопический вид. Две спины в голубом, одна широкая, другая узкая, и обе завершались маленькой круглой головой, сидящей на плечах без шеи. Высокий красивый блондин поднимал за руку обнаженного юношу, чье лицо скрывали длинные черные пряди. Когда мужчина поставил беднягу в вертикальное положение, локон упал назад, и Люк узнал Трана. Значит, блондин — Джей.