Изысканная свадьба - [8]

– Живя в пансионе, Хейзл читала суфражистские листовки. И у нее возникли странные идеи. Она без конца разглагольствовала о том, что на фабрике нужно создать профсоюз и что мужчины не видят дальше своего носа. И все в таком духе.

– Понятно, – тихо произнес Джонатан. Он бросил взгляд на Бисби. Дворецкий покачал головой, показывая, что эта новость ему не понравилась. Мужчинам не нравилось, что Реджина оказалась так тесно связана с девушкой, которую только что нашли мертвой. – Наверное, я буду прав, если скажу, что жители Мерриам-Фоллс не поддерживали такие радикальные взгляды.

Поколебавшись, Фаулер сказал:

– Если бы вы не купили фабрику, старый владелец, мистер Радерфорд, уволил бы Хейзл. Девушке повезло, что он уже не распоряжался здесь. Он велел ей заниматься делами и держать свои дурацкие идеи при себе.

– И она его послушалась? – поинтересовался Джонатан.

Фаулер пожал плечами:

– Да, насколько я знаю.

– По всей видимости, девушка кому-то сильно насолила. Или вы полагаете, ее смерть – дело рук убийцы-маньяка из числа местных жителей? – спросил Джонатан.

Поскольку Фаулеру трудно было себе представить убийцу, бродящего по Мерриам-Фоллс в эту холодную зиму, вопрос о гибели Хейзл Глам остался без ответа.

Ожидание Джонатана, что Реджина захочет выплакаться на его плече, оказалось напрасным. Однако она попросила его сопровождать ее. Ей хотелось увидеть подругу.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – ответил Джонатан. Он понимал, что останки девушки могли уже оттаять. И зрелище будет не из приятных.

– Я хочу ее видеть, – настаивала Реджина, которую потрясла смерть подруги, хотя она старалась не подавать виду. Она была в шоке. Зачем, ради всего святого, кому-то понадобилось убивать Хейзл? Убийцы бывают только на темных улицах больших городов да в шумных борделях. Преступления на почве страсти или алчности. Убийство – это нечто такое, чего не может быть в Мерриам-Фоллс, скучном маленьком городишке.

Но теперь ситуация изменилась, в их городке произошло убийство. Хейзл жила в ее пансионе, ела с ней за одним столом. Она была как член семьи. Делилась своими планами с Реджиной, рассказывала ей о своих самых сокровенных мечтах и желаниях. Хейзл знала, что слишком невзрачна, чтобы надеяться на замужество. Поэтому оставила мечты о рыцаре в сияющих доспехах и приняла участие в движении женщин за право голоса. Она еще активнее, чем Реджина, поддерживала это движение. Никто, кроме Реджины, не знал, что Хейзл посылала деньги не только своей матери в Буффало. Раз в месяц работница фабрики отправляла деньги в Нью-Йорк для одной маленькой газетки, которая печатала на своих страницах сообщения о том, как продвигается решение женского вопроса в законодательных органах. Эта газета распространялась по всей стране. Ежемесячные денежные переводы, которые отправляла Хейзл, помогли изданию листовки, которую Джонатан видел в пансионе.

Реджина вышла в прихожую и стала одеваться.

– Где Хейзл? – спросила она полицейского, стоявшего за широкой спиной владельца фабрики.

– В приемной доктора Рамли, – ответил Фаулер.

– Вам не нужно опознавать тело, – заметил Джонатан, глядя, как она надевает пальто. – Мистер Фаулер говорит, что девушку знали все в городе.

– Хейзл была моей подругой, – упрямо заявила Реджина, едва сдерживая слезы, и с вызовом взглянула на Джонатана: она сделает то, что задумала, а идти ему с ней или нет – его дело.

Джонатан понял: эта женщина не изменит своего решения. Он сказал, что они с мисс Ван Бурен поедут вслед за ним в экипаже. Фрэнка Фаулера обрадовало такое решение. Значит, ему не придется быть наедине с Реджиной, когда она увидит тело убитой подруги. Полицейский кивнул и вышел из пансиона. Ему еще нужно было собрать кое-какие сведения. Ведь он единственный представитель закона в этом городке. И именно ему придется раскрывать убийство Хейзл Глам. Очевидно, новый владелец фабрики сомневался, что убийство совершил чужой. Но самому Фрэнку именно эта версия казалась наиболее вероятной. Он хорошо знал всех жителей Мерриам-Фоллс и не верил, что кто-нибудь из них способен на убийство.

Тьма окутала маленький городок на берегу реки Гудзон, снег заметал все следы и белой пеленой покрывал улицы и дороги. Джонатан и Реджина ехали в экипаже к приемной доктора. Мисс Ван Бурен неподвижно сидела напротив Паркера, надвинув капюшон на глаза. Только дрожащий подбородок и судорожно сжатые руки выдавали ее волнение. Джонатан не видел ее глаз, но был уверен, что она плачет.

Ему хотелось пересесть к девушке и крепко обнять ее, дать ей выплакаться у него на груди, посадить к себе на колени и покачать, как маленького ребенка, согреть теплом собственного тела. Но он не решался даже коснуться ее. Не сейчас. Ведь они едва знакомы. Виделись всего дважды, считая и нынешний день.

– Расскажите мне о Хейзл, пожалуйста, – попросил девушку Джонатан.

Реджина подняла на него глаза, которые казались бездонными и незнакомыми в холодной темноте экипажа. Она постаралась вспомнить живую Хейзл, которую так хорошо знала, и не думать о мертвом теле, ожидающем ее в приемной доктора Рамли.

– Хейзл была очень милой, – сказала наконец Реджина. – Играла на пианино, любила читать.