Изысканная свадьба - [43]

Его вопрос заставил Реджину покраснеть. Но щеки ее и без того были красными от мороза. Не могла же она рассказать Джонатану, как несколько недель назад вечером подглядывала за ним.

– Полиция ничего не предпринимает, – заявила девушка, игнорируя его вопрос. – Фрэнк Фаулер считает, что какое-то время женщинам не следует выходить на улицу и вопрос будет решен. Но ты-то, надеюсь, понимаешь, что убийства не прекратятся, пока не поймают этого психа.

«И не повесят», – добавил про себя Джонатан.

– В Мерриам-Фоллс полицейский – Фрэнк Фаулер. А не ты.

Джонатан знал, что эти слова вызовут у Реджины протест.

– Где уж мне тягаться с Фрэнком Фаулером! Он – отважный мужчина, а я – маленькая беспомощная женщина.

– Я этого не говорил.

Он так поспешно покинул контору, что даже не надел пальто и основательно продрог. Стоял февраль, землю покрывал толстый слой снега. Он выпал в конце декабря, и с каждым днем его становилось все больше и больше. Джонатану хотелось как можно скорее увести Реджину в дом и выпить чего-нибудь крепкого, чтобы согреться.

– Разве? – с вызовом заявила Реджина. – Ты такой же, как все мужчины. Вы считаете, что женщины ни на что не способны, только греть вашу постель и рожать детей. Я не хуже Фрэнка Фаулера могу обнаружить, кто убивает женщин в этом городе. И как раз этим и занимаюсь. Я собираюсь оставаться на этой крыше столько, сколько потребуется, и наблюдать за каждым мужчиной в Мерриам-Фоллс. Не успокоюсь, пока не найду убийцу моих друзей!

Реджина дрожала от гнева. Слезы жгли глаза, но она не дала им волю. Она не будет расхаживать по гостиной, ломая голову над тем, кто задушил Хейлз и Элайзу. Она должна что-то делать.

Джонатан тоже был готов действовать. Он дал ей время успокоиться, прикинув расстояние между собой, Реджиной и краем крыши. Хорошо, что он не надел тяжелое пальто, по крайней мере успеет сделать шаг и удержать ее. Но она не должна раньше времени догадаться о его намерениях.

– Я не говорю, что твоя идея не имеет достоинств, – спокойно ответил он. – Я только высказал предположение, что преступник убивает женщин, поддерживающих суфражизм. А идеи движения женщин за свои права распространила в городе ты. Тебе не кажется, что, сидя на крыше, ты как бы приглашаешь преступника в гости на чашечку чаю с печеньем?

Реджина сейчас не была способна мыслить логично. Она просто дрожала от злости. Это чувство не покидало ее с того дня, когда стало известно об убийстве Хейзл Глам. Она злилась на преподобного Хейса за его проповедь, направленную против женского движения. Злилась на всех мужчин в городе, поддержавших пастора. На Фрэнка Фаулера, не имевшего ни малейшего представления о том, кто убивает ее подруг. Но больше всего она злилась на Джонатана. Этот человек заставил ее другими глазами посмотреть на свою жизнь, которой она была довольна до его появления в городе.

Девушка испытывала и чувство боли. Она потеряла двух подруг, двух прекрасных женщин, веселых, любивших читать книги и обсуждать политические события. И она лишилась своей невинности. Не в общепринятом смысле слова. У нее хватило сил устоять перед Джонатаном. Но теперь она уже не была неопытной молодой девушкой. Она видела смерть, познала страх и лицом к лицу столкнулась с собственными страстями. Ей хотелось, чтобы Джонатан понял ее чувства, обнял ее и прижал к себе, прогоняя демонов.

Джонатан действительно обнял ее, но совсем не так, как хотелось Реджине. Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как он приблизился к ней, поднял на руки и перекинул через плечо, словно мешок с картошкой.

– Отпусти меня! – потребовала Реджина, возмущенно колотя его кулаками по спине. – Я тебя ненавижу.

– Неправда, – спокойно ответил он. Девушка ругалась, потом снова принялась колотить его по спине. Свободной рукой Джонатан шлепнул ее по заду, обтянутому толстым шерстяным пальто. – Успокойся, не то мы оба упадем и сломаем себе шеи.

Реджина прекратила ерзать, когда он направился к лестнице. Повернув голову, она увидела стоящих посреди улицы мистера Фергюсона и миссис Чалмерс. Они смотрели на крышу и веселились. А Джонатан с ловкостью профессионального грузчика, работающего на разгрузке вагона с зерном, спускал ее вниз. Длинный красный шарф волочился по заснеженной черепице.

– Отпусти меня, – повторила она. На этот раз это была просьба, а не требование. – Я пойду в дом и буду ночевать там.

– Тебе придется провести дома не одну ночь, – сказал Джонатан, понимая, что Реджина помогла ему сделать выбор. Если у девушки не хватило здравого смысла запереть дверь на ключ и ждать, пока убийца будет пойман, то его гражданский и христианский долг заставить ее сделать это. Именно так он собирался объяснить свои действия всякому, кто поинтересовался бы причиной столь странного поведения. Но вряд ли кто-нибудь задаст ему такой вопрос, думал Джонатан. Все в городе уже считали их с Реджиной женихом и невестой. Миссис Чалмерс и Ричард Фергюсон не упускали случая пошутить над Джонатаном, бравшим в жены воинствующую суфражистку. Мужчины Мерриам-Фоллс, говорили они, смогут теперь спать спокойно – эта легкомысленная девушка скоро окажется под крылом своего мужа.