Изысканная свадьба - [40]

– Конечно, такая образованная женщина, как вы, в состоянии говорить на самые разные темы. Людям свойственно испытывать страсти, Реджина. Как мужчинам, так и женщинам. И ничего постыдного в этом нет.

Смущенная тем, что за ужином они обсуждают такую интимную тему, Реджина старалась не встречаться взглядом с Джонатаном. Она ожидала от него попытки соблазнить ее, но поцелуями, а не картиной, которая произвела на нее такое впечатление. Он насмехался над ней, заставляя испытывать необычные ощущения, которые невозможно забыть.

– Вам нравится картина, с изображением дворца султана, – сказал он. Реджина промолчала. – Хотите знать, почему?

Реджина продолжала хранить молчание. Она сознавала, как было глупо с ее стороны прийти на этот ужин. Ей нужно было закрыться в своей комнате, подальше от его чарующих глаз и дьявольской улыбки. Устоять перед ним невозможно. Почему она решила, будто сможет отказать ему сегодня вечером?

– Вам нравится эта картина, потому что вы – страстная женщина, – сказал Джонатан. – Я вижу страсть в ваших глазах, вижу, как вы реагируете на мои прикосновения.

– В замужестве главное не страсть, а уважение, – сухо заметила Реджина, хотя его слова произвели на нее сильное впечатление. У этого человека есть своя цель, но она не имеет ничего общего с любовью. – Зачем мне терять свободу, чтобы превратиться в собственность мужчины, откровенно признающего, что он ищет себе жену и мать своих будущих детей, а не партнера, готового идти с ним по жизни?

– Замужество дает женщине гораздо больше свободы, чем вы можете себе представить, – сказал Джонатан, скользнув взглядом по ее лицу и остановив его на глубоком декольте. – Замужняя женщина не ограничена мещанской моралью общества. Наедине с мужем ей не нужно сохранять равнодушное выражение лица. У нее есть возможность превращать свои фантазии в реальность.

– У меня нет никаких фантазий, – сказала Реджина, солгав в очередной раз.

– У каждого есть фантазии, – возразил он. – Вещи, которые мы себе представляем, мечты, которые не дают нам уснуть. Не говорите, что вам не хочется достать луну, когда вы смотрите на нее. Не говорите, что не мечтаете, глядя на звезды. – Он посмотрел ей в лицо, и она не смогла отвести взгляд. – Не говорите, что забыли ту ночь на крыше сарая.

Реджина порывисто встала, едва не опрокинув стул.

– Я ухожу, – пробормотала она. – Не хочу оставаться здесь, не хочу, чтобы вы соблазняли меня.

– Я вас и не соблазняю. Просто я откровенен с вами. И хочу, чтобы вы были откровенны с самой собой.

Реджина хотела назвать его лжецом и выйти из комнаты, но не могла пошевельнуться. Джонатан снова был прав. Она жаждала его прикосновений. Хотела ощущать его каждой клеточкой своего тела, отбросить все запреты, которые общество наложило на женщин, и полностью отдаться страсти. Насладиться свободой, которой мужчины наслаждаются испокон веку.

Но правда погубила бы ее. Реджина знала, что все эти чувства, желания, мечты отражаются в ее глазах, и Джонатан это видит.

Казалось, он держит в своих руках ее душу.

– Скажите, что вас не влечет ко мне. Что вы не хотите того же, чего хочу я.

Он обошел вокруг стола, нежно взял Реджину за запястье и заключил в объятия.

Отчаявшись справиться с неизбежным, Реджина отвернула лицо. Она не решалась произнести ни слова. Все, что сказал Джонатан, было правдой. Казалось, он знал ее лучше, чем она сама.

– Не борись с этим, – прошептал он. – Мы очень подходим друг другу.

– Ничего подобного, – дрожащим голосом возразила она. Ей хотелось убежать, но Джонатан крепко держал ее в объятиях.

– Ты ошибаешься, – прошептал Джонатан, приблизив свои губы к ее лицу.

Он поцеловал Реджину. Девушка почувствовала прилив жгучей, как лесной пожар, страсти. Она извивалась в его объятиях, выгибала спину, жаждала все новых прикосновений.

– Не бойся своих чувств, дорогая. Выпусти их на свободу, – шептал Джонатан, нащупывая застежку на спине ее платья.

Его поцелуи становились все глубже, все требовательнее.

Реджина провела руками по лацканам его фрака, по плечам, обвила руками его шею, прижалась к нему. Она дрожала всем телом, то и дело вскрикивая, что еще сильнее разжигало Джонатана. Расстегнув ей платье, он не сумел сдержать стон, опустил корсаж до талии и наконец коснулся ее грудей.

Краем уха Реджина уловила стук в дверь. Где-то внутри дома послышался голос Ричарда Фергюсона. Их могли застать врасплох. Реджина вырвалась из объятий Джонатана.

– Нет! – воскликнула она, отталкивая его. – Нет.

Джонатан, услышав голоса, быстро повернул Реджину спиной к себе и застегнул ей платье.

– Не нервничай, – успокаивал он ее. – Бисби не войдет без стука.

Реджина тоже надеялась на это. Иначе она потеряла бы свое доброе имя.

– Это никогда больше не повторится, – поклялась девушка.

Джонатан ничего не ответил. Неудача не смутила его. Он был совершенно уверен, что рано или поздно Реджина сдастся. И все-таки его восхитило упрямство девушки. Она не только красива, но с ней интересно, хотя и трудно.

Бисби осторожно постучал в дверь. Джонатан ответил, что выйдет через минуту. Дворецкий удалился. С сильно бьющимся сердцем Реджина приводила себя в порядок, стараясь справиться с волнением.