Изъято при обыске - [62]

Звонят! Наконец-то!

— Но это ты Юрочка. .

— Я не один. Там целая чертова дюжина.

— И?.

— Ну, разумеется, этот баламут здесь.

— Юрочка! — Юлька подлетела т нему, чмокнула в щеку, расхохоталась.

— Что ты делаешь? Всем расскажу! Да не хохочи ты! Одевайся скорее!

— Сейчас, сейчас! Юлька забегала по квартире. — Боже мой! Куда все подевалось? Где мои ботинки? Где мое пальто! 0х, что я делаю! Чуть не ушла в халате. Юрочка, зажмурься, отвернись, в угол стань, я переоденусь. Ой, всегда этот крючок цепляется за волосы. Мама! Мама! Иди сюда!

Вошла женщина лет сорока, на ходу вытирая руки полотенцем.

— Юлька, вот бесстыжая! Парень в комнате, а она нагишом.

— Мама, выпутай скорее крючок! Парень, парень, он же в углу, и отвернулся, и зажмурился. Юрочка, ты зажмурился?

— Я зажмурился. Но тут в углу были иконы. Где эти иконы, тетя Наташа?

— Найди их теперь, эти иконы. И гвозди выкорчевала, вот это вертино. Дырки, правда, я сама замазала.

— Вертино, вертино! А ты спроси, Юрочка, она верит в бога?

— Как не верить? Верить-то верю, только вот молиться некогда…

— Ну вот! Видишь! Мама, спасибо! Юра, бежим!

И вот они медленно спускаются вниз по лестнице, Юлькины ноги отказываются идти.

— Эх, Юлька, Юлька, побледнела — то как. А глаза. . сумасшедшие.

— Юрочка, постой, что-то спрошу.

— Что? О Женьке?

Юлька кивнула головой и прислонилась к стене.

— Баламут он, ветреник. Девчонок перебирает, как струны гитары. И все они ему поют. Вот даже и ты.

— Юрочка, — взмолилась Юлька. Слезы заволокли ее глаза.

— Ну, что ты! Успокойся. Нельзя же ему показывать. .

Они постояли в подъезде.

— Ну, ладно. Теперь можно, — Юрий распахнул дверь, и Юлька остолбенела: на тротуаре, возле дома, хохочут парни. Не смеются только двое- Андрей Палыч и Женька. Оба смотрят на Юльку и Юрочку. Андрей кумачовый, Женька бледный, всем корпусом подался Юльке навстречу.

— Вот к мы! — орет Юрочка, нырнув в центр кружка.

— Почему так долго?

— А мы целовались, — уверяет Юра.

Мальчишки прыснули.

— Да, да! Мы договорились даже идти завтра в загс.

— Вот свадьбу-то сыграем. .

Всю дорогу до общежития болтали черт знает что. Молчали двое: Андрей и Женька. Они шли рядом, не глядя друг на друга. И лишь тогда, когда кто-то поднял вопрос, как изменяется от любви цвет лица, Женька еще больше побледнел и сказал наивно:

— Раньше я краснел, как Андреи Палыч.

— А я раньше бледнел, как ты, Женька, — зло ответил Андрей.

Все грохнули.

— А у меня цвет лица меняется после объяснения с соперником, — произнес Юрочка, и парни закатились смехом.

В общежитии вся компания ввалилась в комнату Юрия и Андрея Палыча. Раздевшись, парни рассыпались по этажам добывать "тару" (стаканы). Через полчаса стол был накрыт, дверь закрыта, и пир начался. Пир в честь каникул, в честь Юлькиного назначения, в честь ее будущего диплома, их будущих дипломов. в честь родителей и детей, в честь шахматных успехов Андрея. .

Юльку усадили между Андреем и Женькой, вот черти! После первого же тоста Женька вскочил и выбежал из комнаты.

"Куда это он?" — посмотрела Юлька на Юрия. Он пожал плечами.

— Глядите, как Женька изменился. Убегает из-за стола, где бутылки еще полные, — говорит кто-то.

— И это с ним уже во второй раз.

— Андрей Палыч! 3начит ты вчера выиграл?

— Вот уж действительно верно: кому в шахматы везет. .

— Да перестаньте вы! — приказала Юлька.

Вошел Женька, держа в руках радиолу. Поставил ее на тумбочку.

— Молодец, Женя! Баян пусть подремлет, а я на бутылочках поиграю., -Марин облизнул пересохшие губы. — Давайте продолжим, а то из бутылок вся дурь выйдет.

Юльке не хочется пить. И Женька не пьет. Он ставит пластинку и подходит к Юльке. Он раскрывает руки, она подает ему свои. Юлька чувствует, что она танцует, как вчера, уже без высокомерия. В упоении танцует. Кажется, она стала лёгкой, как ее газовый шарф, и плавает в воздухе, послушная Женькиному дыханию. .

Женька. . Имя какое красивое. Нежное. . Голубое имя. . А глаза у него не голубые. . Они непонятного цвета. А руки у него какие. . Бережные, трепетные руки. Он так осторожно держит ее, только чуть-чуть, на какую-то долю секунды к ней прикасаясь. Какими усилиями удержаться, чтобы самой не припасть к нему!!

Пластинка долгоиграющая. Они будут танцевать долго-долго.

— Уйдем? — спрашивает Женька.

— Да.

Он открыл ключом дверь соседней комнаты.

— Свет не нужен?

— Нет.

Он подвел ее к кровати, откинул одеяло.

— Я хочу прикоснуться т тебе. Грудью. . ты не бойся…

— Я не боюсь. Только ты не гляди. .

— Какая ты нежная. .

— Нет, я грубая. Это ты очень нежный. .

— Как жаль. .

— Чего?

— Что в нашем институте учиться надо так долго.

— Почему жаль?

— Мне еще рано любить. .

— Как это — рано любить? Я не понимаю. .

— Давай лучше не будем ни о чем говорить… А то поссоримся.

— Ну, что ж, как хочешь, только убери отсюда руку. Вот видишься, я уже грублю.

— Подглядел! Подглядел! — вдруг завертелся Женька.

Юлька натянула простыню на плечо и вздохнула.

— Ну, вот. А теперь я отвернусь, Юля. Ты не сердись. Так надо.

— Надо идти ко всем, Женя. .

Третий вечер.

— У нас танцы сегодня, — сказал Женька.

— Собирайся живо! — сказал Андрей.

Они стояли посреди комнаты, в пальто и с шапками а руках. Юлька не предложила им сесть. Она ступила на носочки перед зеркалом и начала причесываться. Сделает пробор то слева, то справа, потом спутает волосы и снова расчесывает их.