Извини, меня ждут… - [15]

В следующем месяце я повысила градус требовательности и к себе, и к своим сотрудникам. Моя вовлеченность в конкурентную борьбу достигла невиданных высот! Маленькая акулка, которой я была до сих пор, превратилась во взрослую ненасытную акулу со стальными зубами. Я добывала контракт за контрактом, продолжая вести текущие дела. Стала представительницей семейства самых опасных, самых жестоких хищниц. Меня боялись, и я наслаждалась этим страхом. Я удивила всех, сумев заключить необыкновенно выгодный договор на обслуживание десятка участников трех коллоквиумов, организованных фармацевтической компанией. Мы будем сопровождать представителей крупного бизнеса, а заодно и профессоров-медиков из самых престижных американских университетов. Сферы их интересов диаметрально противоположны, обстановка обещает быть напряженной. Я пользовалась малейшей оплошностью коллег, чтобы отобрать у них досье. У меня не было друзей, и это к лучшему, плевать мне на них, я здесь не для того. Я хотела всего и сразу. И в особенности доказать Бертрану, что я в состоянии сражаться на всех фронтах: переводить, добывать клиентов, управлять процессами, задерживаться на совещаниях так поздно, как нужно. Наушник телефона прилип к моему уху, я совала нос в дела всех сотрудников, кроме самого шефа. Всякий раз, когда он мне что-то поручал, я ликовала в душе. Единственные перерывы, которые я себе позволяла, были заняты встречами в банках: приоритетной для меня являлась готовность действовать «в надлежащий момент», как он сказал. Сколько я в состоянии выложить, чтобы получить долю в агентстве? Не так уж мало: учитывая размер моей зарплаты и наличие у меня в собственности квартиры, банкиры демонстрировали благосклонность и не требовали дополнительных доказательств.

Я заставляла себя грызть энергетические батончики и есть белковые супы, чтобы продержаться. Вообще-то еда мало интересовала меня, я только злилась на то, что наше тело так плохо устроено и его эволюция слишком медленна! Моей домработнице поручалось поддерживать запасы правильной пищи. Я купила несколько тюбиков гуронсана[4]. Пришлось отказаться от снотворного, так как я ложилась слишком поздно, вставала слишком рано, а заряжалась энергией, как и раньше, плавая в семь утра в бассейне. В результате мне удавалось поспать не дольше четырех часов. Да и то если не вмешивалась бессонница. Впрочем, этих четырех часов вполне хватало, усталость не справлялась с моим телом, я была его полновластной хозяйкой. По моим венам струился адреналин, и это было гораздо лучше, сильнее, мощнее наркотика или секса.

И все-таки мне пришлось сделать усилие и принять Алисино приглашение на ужин. Я все просчитала: если мы будем видеться один раз в месяц – вдвоем или со всей компанией, – мне, возможно, удастся отвоевать некое подобие спокойствия. При этом ужин был наименее утомительным вариантом, можно отказаться от тошнотворных сладостей, а главное, поскольку детей укладывают рано, я избавлена от головной боли. В конце концов, я жертвовала всего несколькими часами. Сигнал, установленный на телефоне, напоминал мне о необходимости объявиться двадцатого числа каждого месяца. Но в такой день приходилось уходить из офиса раньше, слишком рано. А я это ненавидела!

Итак, я ушла из агентства в половине восьмого вечера, разминувшись с Бертраном, который уехал на встречу, и мне это не нравилось, получалось, будто я прогуливаю. Перед тем как нажать на газ, я подключила гарнитуру мобильника, чтобы ответить на любой звонок. Наплевав на безопасность, я постоянно проверяла почту. Я выехала на автостраду, и монотонность дороги заставила меня непрерывно зевать так, что выступали слезы. Я опустила стекло, решив не обращать внимания на холод, от которого тут же задрожала: надо было как-то подстегнуть себя. Паркуясь у дома Алисы и Седрика, я почувствовала облегчение. Они живут на краю света! Дорога показалась мне нескончаемой, и я подумала, что в следующий раз нужно будет взять с собой что-нибудь на перекус!

Сестра догадалась, что поддержка тяжелой артиллерии будет не лишней, и в гости позвали Адриана и Жанну. Мне открыли Мариус и прячущаяся за его спиной Леа. Они были в пижамах, с влажными после душа и старательно расчесанными волосами. Мариус схватил меня за руку и, не давая высвободиться, потащил в гостиную, где взрослые пили аперитив. Алиса встала, направилась к нам и распорядилась:

– Так, Яэль вы встретили, а теперь спать!

Потом обернулась ко мне, нахмурившись:

– У тебя все в порядке?

– Все отлично! Почему ты спрашиваешь?

– Нипочему, – ответила она, целуя меня.

Так я тебе и поверила! Только бы вечер не превратился в суд инквизиции. Она пока сдерживалась, но на сколько ее хватит? Я расцеловалась со всеми и устроилась на диване.

– Тебе налить? – предложил Седрик.

– Совсем чуть-чуть, пожалуйста.

Вскоре я держала в руках налитый до краев бокал белого вина, который я осторожно пригубила. Я положила телефон на журнальный столик, чтобы видеть его и всегда иметь возможность схватить – лучше не рисковать.

– Где ваша дочь? – спросила я у Жанны и Адриана. – Она уже вышла из того возраста, когда ложатся спать с курами.