Извилистый путь - [96]
– Семь должны стать Одним.
– Значит, еще четыре.
Вокруг гулким эхом загремел хохот. Вокруг Арама вспыхнуло кольцо красных языков пламени, вздымавшихся выше, и выше, и выше. Однако он совершенно не чувствовал страха и даже удивился, отчего бы это. Он опустил взгляд и посмотрел на рукоять огромного кристального меча. Рукоять лежала в ладони, как влитая – словно была специально создана для него.
Малус захохотал вновь.
– Она каждому по руке! Думаешь, ты – какой-то особенный?
К концу этого вопроса голос Малуса изменился, сделался совсем другим. И его окаймленный пламенем силуэт больше не походил на того Малуса, каким его помнил Арам. Да, Малус был высок, но этот силуэт был еще выше. Выше и тоньше. И Арам точно помнил, что на лбу Малуса нет пары огромных рогов. Да, это был не Малус. Это с самого начала был не Малус. Малус был чем-то сродни этому существу, потому-то Арам их и спутал, но теперь разница была видна яснее ясного.
– Видишь? – сказал Голос Света. – Ты и вправду особенный, Арам. Исцели Клинок. Спаси меня. Семь должны стать Одним.
– Он никогда не исцелит Клинок, – сказал Малус, оказавшийся вовсе не Малусом.
Языки пламени вспыхнули, затрепетали на ветру, и рядом с рогатой фигурой возникла еще одна тень.
– Ты можешь исцелить Клинок, – зашептал призрачный черный песок тени Уетая но Муех’залы. – Час расплаты грядет. Вооружайся, чем хочешь. Бой уже близок.
– И запылает огонь, – сказал Малус-не-Малус.
– И Муех’зала пожрет… – подхватил черный песок.
– Весь Азерот, – хором закончили оба. – Весь Азерот.
Ахнув, Арам очнулся от видения и опустил взгляд. В одной руке обнаружился компас, в другой – рукоять меча, и обе руки просто-таки ходили ходуном. Сосредоточившись и уняв дрожь, он огляделся в поисках старого кристалла размером с мизинец. Кристалла нигде не было, и на миг Арама охватила паника. Но он тут же вспомнил обо всем и пригляделся к рукояти меча.
Щербинка исчезла. Старый осколок (точнее, осколки) легли на место так, что на рукояти не осталось ни малейшего следа. Как будто и не было никаких щербинок. Как будто три осколка кристалла всегда были единым целым. Арам осмотрел рукоять еще раз и обнаружил неровную зазубренную кромку у самого ее основания – все, что осталось от… от Клинка. Предстояло отыскать еще четыре осколка – четыре части лезвия.
Арам посмотрел на компас, чтобы проверить, в какой стороне искать следующий. Стрелка больше не сияла и не кружилась. Она указывала на восток – то есть, в направлении Приозерья. Что ж, так тому и быть. Он должен был найти следующий осколок кристалла. Сейчас это было еще яснее, чем прежде.
«Дрелла сказала, что хочет взглянуть на Приозерье. Похоже, ее желание сбудется…»
Мальчик подошел к противоположному краю крыши. Он посмотрел на восток. Конечно, ни Приозерья, ни Восточных Королевств отсюда было не разглядеть. Но впереди, у дальней окраины Прибамбасска, виднелось какое-то куполообразное строение. Казалось, оттуда, изнутри, доносится приглушенный рев толпы. На краткий миг Арам задумался о том, чему они могут так радоваться, кого приветствовать…
Но этот миг миновал. Осколок был найден, теперь нужно было поспешить к Винифред и встретиться там с Макасой, перебежав через крышу обратно к лестнице, Арам заткнул рукоять сломанного меча за пояс штанов со спины и осторожно спустился вниз.
Глава сорок вторая. Войска построены
Размещение ставок затягивалось. Один только долгий спор Газлоу с бароном Гогельмогелем о размере доли последнего в барыше чего стоил! Это послужило Макасе еще одной причиной для неприязни к «старине Газзи». Ей жутко не терпелось начать бой. Начать бой – и поскорее покончить со всем этим.
Она окинула взглядом противников, выстроившихся на другом краю арены.
Трогг неторопливо вкручивал в правое запястье палицу. Макаса тут же узнала ее: именно этим оружием был убит на борту «Волнохода» Кассиус Микс, ее товарищ по команде. А ведь Микс был прекрасным палубным матросом и заслуживал лучшей смерти…
Синекожая огриха обнажила палаш. «Необычное оружие для огра, – подумала Макаса. – Немногие представители этой расы ценят точность».
Троллиха по имени Затра явно нервничала. И после того, что случилось в Зул’Фарраке, нетрудно было догадаться, отчего.
Один Уолдрид оставался загадкой: его мертвенно-бледное лицо было полностью скрыто под капюшоном плаща.
«Затру – первой, – думала Макаса. – Уложить ее гарпуном, пока не успела набраться храбрости. Затем увернуться от палицы Трогга и дотянуться острием сабли до горла синекожей. Если сделать все быстро, успею размотать цепь и ударить прежде, чем Трогг приготовится ко второй попытке. Вот тут-то и размозжить ему череп. Тогда останется только Шепчущий…»
Отчего-то Макаса была уверена: барон Уолдрид будет терпеливо дожидаться своей очереди. На гибель спутников ему будет плевать: он предпочтет помериться с нею силой, когда они перестанут путаться под ногами.
«Цепь против него будет в самый раз. Разнесет его на куски. А я разбросаю эти куски так, чтоб он больше не собрал себя по частям… – Взгляд Макасы скользнул по кольцу факелов, освещавших арену. – И сожгу этого Отрекшегося до последнего кусочка».
