Извечные тайны неба - [44]

Снова и снова повторим: человека создал труд. Но ведь труд – это сознательная, целенаправленная деятельность. Он постоянно совершенствуется, т. е. постоянно приводится в соответствие с меняющимися условиями среды обитания. Деятельность муравья, бобра и даже человекообразной обезьяны трудом не назовешь. Ими руководит инстинкт. Трудиться начал только человек. Сознательный, целенаправленный труд первобытного человека предопределил и необходимость в познании условий среды его обитания, т. е. окружающей человека Природы. Научное познание возникло не из пустого любопытства и не от врожденной человеческой любознательности. Оно проистекало от жестокой необходимости и шло рука об руку со становлением человеческого общества. Так что же, наука возникла вместе с человеком? Нет, такой ответ был бы чересчур поспешен.

Мы ведь подчеркивали, что существование науки предполагает существование вполне определенного – пусть и небольшого по современным меркам – запаса знаний. Таким запасом в период своего рождения человечество, конечно, еще не обладало. Но есть ли в истории рода человеческого эпоха, когда наличие такого запаса знаний выявилось и подтвердилось реальными событиями? Конечно, есть. Это – неолитическая революция!

Разве не был подлинно научными знаниями тот их запас, который привел к одомашниванию животных и возделыванию злаков? Эти знания заметно возвышались над обыденными знаниями эпохи и стали фундаментом первой социальной революции в истории человечества.

Итак, с первых же шагов по Земле первобытный человек-труженик столкнулся с необходимостью познания окружающего его мира. Он по крупицам накапливал конкретные знания, которые отнюдь не были еще религиозными, ибо религия – продукт достаточно высокого уровня обобщения достигнутого. Первые знания первобытного человека были еще всего-навсего научными знаниями по частным вопросам. Но науки еще не было, покуда эти знания не сформировались в некоторую первичную систему. И лишь в ходе неолитической революции эта первичная система реализовалась в коренном преобразовании производительных сил общества. До неолитической революции был этап протонауки, после нее мы вправе считать древнее общество обладателем настоящей науки.

Изложенную точку зрения разделяют далеко не все. В этом направлении предстоит еще большая исследовательская работа. Однако отправная точка поисков наверняка останется без изменения. Говоря словами Ф. Энгельса, «уже с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством»[7]. Науку, тем самым, правомерно уподобить плющу, который устремляется вверх, лишь обвиваясь около какой-нибудь опоры. Конечно, наука растет самостоятельно и имеет свои собственные законы развития. Вместе с тем, ее взлет бывает особенно стремительным лишь тогда, когда она опирается на практические запросы жизни. Требования жизни служат науке той направляющей опорой, которая всегда поддерживает ее развитие.

Наследие Вавилона

Подобно тому как придирчивый художник, камешек к камешку подбирает величественное мозаичное панно, так по отдельным находкам, по разрозненным фактам восстанавливают вдумчивые историки цельную картину развития астрономических знаний на протяжении минувших веков. Благодаря расшифровке древних текстов, из анализа особенностей архитектурных памятников и в результате археологических раскопок мы узнаем об астрономических инструментах древности, о способах наблюдений небесных тел, о появлении новых научных идей.

За много столетий до нашей эры на Востоке, в верховьях рек Тигра и Евфрата – неподалеку от Ассирии и Вавилона – укрепилось могущественное Урарту. Столица царства – «орлиное гнездо» урартов – находилась у озера Ван, на территории современной Турции. А северные рубежи страны, охраняемые гарнизонами многочисленных урартских крепостей, проходили в Закавказье, на территории Советской Армении. Здесь, на берегах Занги, «для устрашения вражеских стран» заложил правитель урартов Аргишти I крепость Эребуни – пограничную крепость, которая дала начало современной столице Армении – Еревану.

До последнего времени Урарту считалось самым древним из государств, возникших некогда на территории нашей Родины. Лишь недавно на холме Мецамор в 30 км от Еревана армянским археологам удалось обнаружить следы еще более древней культуры. Ниже фундаментов урартских построек археологи открыли центр развитого металлургического производства, возраст которого оценивается в три тысячи лет. А нижние слои мецаморской культуры имеют возраст до пяти тысяч лет.

В ходе дальнейших поисков археологи обратили внимание на группу ступенек и площадок, высеченных в скале всего в 200 м от древних плавилен. Один из руководителей раскопок привлек к работе молодого астронома – сотрудницу Бюраканской обсерватории Э. С. Парсамян. И чутье астронома тотчас подсказало ей обратить внимание на три «наблюдательные площадки». Все они ориентированы по странам света. На одной из площадок высечены символы звезд. На другой обнаружены ориентирные линии, отмечающие направления на юг, восток и север. Вполне возможно, что такой выдолбленный в камне «угломерный инструмент» служил предкам урартов для самых ранних, простейших астрономических измерений.