Извечные тайны неба - [29]

По завещанию шведского инженера-химика, изобретателя и промышленника Альфреда Нобеля премия его имени присуждается ежегодно отдельным ученым при их жизни независимо от расы, национальности, пола и вероисповедования, как правило, каждому только один раз, причем премия в определенной научной области может быть разделена не более чем между тремя лицами. Согласно «букве» завещания учредителя премии ею отмечаются выдающиеся научные открытия (а также прежние работы, значение которых стало очевидным в последнее время) в области физики, химии и медицины, «… приносящие наибольшую пользу человечеству»[4]. Нобелевской премии специально по астрономии в связи с этим никогда не существовало. Вряд ли это справедливо, но на протяжении свыше шестидесяти лет с момента ее учреждения (в 1901 г.) этой наградой не был отмечен ни один астроном мира. Лишь трижды премия по физике присуждалась за открытия, связанные с обнаружением и изучением объектов космического происхождения – космических лучей: в 1936 г. В. Гессу – за открытие космических лучей и К. Андерсону – за открытие в них позитрона, а в 1950 г. С. Пауэллу – за открытие в них мезонов.

Наконец, в 1967 г. Нобелевский комитет обратил внимание на астрономов: премию получил X. Бете, – впрочем, не астроном, а физик за его «вклад в теорию ядерных реакций, особенно за открытия, относящиеся к источникам энергии звезд». Он рассматривал проблему на стыке физики и астрономии: ядерные реакции синтеза гелия в звездах. И только в 1974 г. лауреатами Нобелевской премии по физике впервые стали настоящие астрономы, точнее радиоастрономы – выдающиеся английские исследователи М. Райл (1918-1984) и Э. Хьюиш (род. в 1924 г.).

Другая Нобелевская премия «астрономического содержания» была присуждена в 1978 г. тоже радиоастрономам А. Пензиасу (род. в 1933 г.) и Р. Вильсону (род. в 1936 г.) – за наблюдательное обнаружение реликтового излучения Вселенной. И лишь в 1983 г. третий раз за одно десятилетие еще одна «чисто астрономическая» Нобелевская премия досталась не радиоастрономам, а двум астрофизикам-теоретикам старшего поколения: С. Чандрасекару (род. в 1910 г.) и У. Фаулеру (род. в 1911 г.).

У радиоастрономов богатые перспективы. И одна из очень увлекательных задач для них – связь с внеземными цивилизациями. Если существующая где-то на иных планетах цивилизация захочет связаться со своими братьями по разуму, то сделать это, как нам представляется, удобнее в радиодиапазоне.

Множественность обитаемых миров

Земля – одна из планет Солнечной системы. Солнце – ничем не примечательная звезда Галактики, далекая от ее центра. Галактика – одна из миллиардов звездных систем, открывающихся взору в современные телескопы. Неужели жизнь на Земле – явление единственное в своем роде, уникальное?

… Пусть у нашей Земли небольшие права полустанка:

Рядовой огонек на грохочущем Млечном пути…

(Ю. В. Линии к «Краски Земли», 1987)

Неужто не существует других обитаемых миров с техническим развитием, равным или превосходящим наш собственный?

Кажется ли таким уж беспочвенным фантастическое предположение о Великом Кольце галактик? Как это захватывающе: далекие миры, которые поддерживают между собой связь, протягивают друг другу руку помощи. Или, может быть, как раз наоборот: миры враждебные, антагонистические —

… И страшным, страшным креном

К другим каким-нибудь

Неведомым вселенным

Повернут Млечный Путь…

(Н. С. Гумилев)

Конечно, в столь четкой форме вопрос о множественности обитаемых миров может быть задан только сегодня. В прошлом люди не знали о других галактиках, мало что знали о нашей Галактике и даже о Солнечной системе.

Однако мысль о множественности миров возникала уже, по крайней мере, в античное время. Эту тему обсуждали древнегреческие и римские философы. И многие из них склонялись к убеждению, что наш мир не одинок. «Невозможно, чтобы в громадном поле рос только один пшеничный колос, и столь же невероятно, чтобы в бескрайней Вселенной был бы только один обитаемый мир», – это написал за четыре столетия до и. э. древнегреческий философ Метродор Хиосский.

В средние века в Европе главенствует богословие. Оно оправдывает господство феодалов над крестьянами и ремесленниками. Богословы вовсе не должны познавать окружающий мир. Они держат людей в страхе перед загробной жизнью. Все, что противоречит священному писанию, отметается как вредное и ложное.

Новый взлет человеческой мысли и мужества известен в истории как эпоха Возрождения.

В немецком городе Майнце Иоганн Гутенберг пускает в ход первый печатный станок. Книгопечатание распространяется с быстротой молнии. И сотням бойких переписчиков не угнаться за печатным станком, чудом XVI в. Книга перестает быть роскошью, доступной только богатым из богатых. Дух времени напоен свободолюбием и свободомыслием. И не случайно, что именно в этот период, как жаждущий крови вампир, поднимает голову священная инквизиция. Кровавая пелена застилает глаза людей в черных сутанах, которые призваны унизить, подавить, растоптать человеческое достоинство. Удержать пошатнувшееся господство церкви. Убить в людях стремление к подлинному знанию.