Изумруды на твоей груди - [33]

Они уже не думали о том, что их могут услышать. Впрочем, охранники были поглощены собственным разговором и игрой в карты.

— Бито! Понял? — ревел Гарри.

— Ну, сегодня тебе одному везет, — добродушно отзывался любитель крыс.

— Неправда, — прошептал Джеральд, когда Кэт потихоньку убрала руку с его губ, — сегодня везет мне.

Ей так хотелось обнять его, покрыть тело Джеральда поцелуями, слушать слова любви из его уст, а потом блаженно заснуть, положив голову на его могучую грудь… Но, учитывая обстоятельства, она заставила себя ограничиться долгим-долгим поцелуем в губы. Джеральд отвечал ей, но что-то подсказывало Кэтрин, что он не всей душой предавался этому занятию. Что-то его отвлекало.

— В чем дело? — спросила она сонным шепотом, который в других обстоятельствах заставлял Джеральда сходить с ума от нежности.

— Не хотелось бы, чтоб меня застукали с голой задницей, — пробормотал он в ответ, приподнимая Кэтрин, чтобы поправить на себе одежду.

— Это верно.

Она тоже застегнула блузку и опустила юбку, насколько смогла, но разрез, сделанный Джеральдом на ее колготках, превратился в огромную дыру, которую было никак не скрыть. Прохладный воздух холодил влажную кожу. Кэтрин села рядом с Джеральдом, прислонившись спиной к мешкам, взяла его ладонь и положила себе между сдвинутыми бедрами. Теперь ей было тепло и очень, очень приятно. Она в блаженстве закрыла глаза, прижалась к его плечу и почти не думала ни об охранниках, ни о том, где сейчас находятся Уолли и Билли, и есть ли тут другие крысы… А если и думала, то мысли эти нисколько ее не беспокоили, потому что рядом был Джеральд, самый прекрасный, самый сильный и отважный мужчина на свете, с которым ничто не страшно…

Джеральд сидел, откинув голову назад. Затылком он ощущал грубую мешковину, а рукой и бедром — теплую и мягкую кожу возмутительницы его спокойствия. Джеральд боялся пошевелиться. И не только оттого, что их могут услышать. Его сердце было переполнено незнакомыми ему до этого момента чувствами.

Охранники начали партию в покер. Причем, кажется, уже не первую. Пленники сидели в своем убежище и терпеливо ждали окончания игры.

Сколько она еще будет продолжаться? И Кэтрин, и Джеральд думали об этом, но с разным настроением. Она, забыв и страх, и голод, готова была целую вечность сидеть вот так, рядом с ним. Ему же постепенно становилось жестко, холодно, и вообще хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. «Например, в спальне у нее дома. Или у меня. Нет, лучше у нее. Там такая большая, широкая, удобная постель! С ней не сравнится моя холостяцкая койка. Надо будет перестроить второй этаж, сломать стену и расширить спальню, чтобы туда поместилась кровать побольше…» Такими мыслями Джеральд разгонял тоску, и постепенно планы его становились все более и более грандиозными. В какой-то момент, забыв все, что он говорил Кэтрин о требованиях строжайшей конспирации, которые не позволяли им видеться на его территории, он даже подумал о том, чтобы пригласить соседку к себе на ужин (свечи, бутылка хорошего французского вина), а потом… Сколько всего еще можно испытать вместе! У этой дикой женщины больше фантазии и дерзости, чем у всех авторов ее идиотского журнала, вместе взятых!

Кэтрин думала о том, как прекрасно, что в ее жизни появился Джеральд. Она думала о том, что они только что делали, и о том, как ей хотелось сделать то же самое снова, пусть не тут, а дома, в кровати… У нее дома или у него… Интересно было бы посмотреть на его кровать… Потом все куда-то поплыло, образы спальни причудливо перетекали один в другой, и Кэт заснула.

Вдруг оба вздрогнули. Что это было? Как будто хлопнула дверь. Прислушавшись, они переглянулись. Голосов охранников не было слышно. Стало быть, ушли.

Джеральд медленно отстранился от встрепенувшейся Кэтрин и высунул голову.

— Пора, — сказал он.

Кэтрин хлопала глазами, силясь понять, где она находится. Через несколько секунд картины минувшей ночи стали всплывать у нее в сознании, и она спросила себя, что это было: диковинная смесь кошмара с эротическим сном или сама ее жизнь, какой она стала теперь? Холод цемента и бурчание в желудке немедленно убедили ее в последнем. Джеральд протянул руку, помогая ей подняться.

— Господи, как я могла тут заснуть? — проговорила Кэтрин.

— Да, ты проспала, как младенец, почти сорок минут. Хорошо, что ты не храпишь.

— Они ушли?

— Делают очередной обход. Пойдем, у нас мало времени. — Он потянул ее за собой.

— Ты куда? Выход там. — Кэтрин указала рукой в сторону двери, через которую она входила на склад и через которую вышли охранники. Джеральд ответил ей взглядом, который совершенно недвусмысленно говорил: «Молчи, я лучше знаю». Вслух он, однако, ничего не сказал, а просто двинулся неслышным пружинистым шагом в противоположную сторону. Кэтрин устремилась за ним.

Оказалось, что в углу имеется еще одна дверь — очевидно, пожарный выход. Его Кэтрин раньше не замечала. Загородив собой панель кодового замка, так что Кэтрин не могла видеть его рук, Джеральд нажал на какие-то кнопки — и в следующую минуту дверь с легким щелчком отворилась. Никакой сирены, никаких мигающих лампочек сигнализации. Кэт, впрочем, почти не удивилась этому, вспомнив о том, что недавно он так же беспрепятственно проник в ее дом, где тоже была сигнализация.