Изумрудные ночи. Книга 2 - [13]

— Думаю, мне следует помочь папе. Он не может находиться одновременно в нескольких местах, и, мне кажется, это выводит его из себя.

— Да, — с еле уловимым сарказмом согласился Трейс. — Иди к отцу. Ты ему нужна.

Бетани колебалась, но Трейс уже пошел прочь. Ей стало не по себе. После долгих недель мучительных поисков она ожидала, что открытие вызовет что-то иное, но уж никак не безразличие. Ей вдруг впервые стало понятно, почему Трейс с таким нежеланием согласился стать их проводником. Над городом как бы висело проклятие, которое наслали древние инки на тех, кто посмеет сюда вторгнуться.

Овладев собой, Бетани направилась к отцу.

Глава 18

Причудливой формы лестница, представлявшая собой выдолбленные в огромных кусках гранита ступени, устремлялась вверх, к захватывающим дух высотам, где раньше были дома. Ныне обезлюдевшие, эти бывшие жилища отличались разнообразием флоры и множеством диких существ в качестве обитателей. К большинству домов примыкали огороды, использовались даже ничтожные клочки земли.

Водопровод, по которому талые воды, стекая по весне с гор, наполняли резервуары бассейнов и фонтанов на центральной площади, также поступали в купальни, сейчас густо заросшие сорняками.

— Очень современные удобства, — глаза Брэсфилда поблескивали, он делал заметки в толстом блокноте. За ним с камерой следовал Сантуса, останавливаясь, чтобы фотографировать в каждом возможном ракурсе.

— Что это, профессор? — спросил Броди, указывая на высокое здание, возвышавшееся над всеми остальными. — Похоже на место, где может быть спрятано золото?

Брэсфилд раздраженно посмотрел на него и двинулся по направлению к увитому плющом строению.

— Это храм, — наконец прошептал он, с благоговением ощупывая гранитные блоки. Потом выпрямился и окинул здание оценивающим взглядом. — Да, — решительно объявил он, — определенно, это храм. И он отдаленно напоминает Храм Солнца в Куско. Бетани, как ты считаешь?

— Я не ходила с тобой и с синьором Бертолли, папа. — Она пожала плечами.

— Ах да, правильно.

Броди нетерпеливо вмешался:

— Итак, это храм; не тот ли, где инки хранили свои золотые безделушки?

— Временами я начинаю мечтать о том, чтобы это и в самом деле были безделушки, мистер Броди, — гневно ответил Брэсфилд. — Инки, между прочим, называли их церемониальными сосудами, утварью, статуями и так далее.

— Какая разница. Идем, Риган.

Броди и Риган начали пробираться к массивным стенам храма, прокладывая себе путь при помощи мачете. Бетани посмотрела на Трейса. Он в небрежной позе восседал на огромном валуне, шляпа была сдвинута на лоб, руки скрещены на груди.

— Ты не собираешься вмешаться? — поинтересовалась она.

Трейс лишь пожал плечами.

— Я привел вас сюда, и тем самым выполнил свою работу. Все, что теперь от меня требуется, это доставить вас обратно. Копать я не собираюсь.

Бетани взглянула на него с раздражением.

— Ясно! Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы этим займемся?

Трейс развел руками.

— На здоровье. Здесь достаточно грязи, чтобы не скучать некоторое время.

Бетани не могла понять, почему он упрямится. Из-за того, что его мнение не совпадает с мнением ее отца? Конечно же, он понимает, что она чувствует. И она решительно направилась к нему, желая снять возникшее напряжение.

— Ты не будешь возражать, если я сделаю с тебя набросок? — спросила она и заметила вспышку удивления, на мгновение сменившую его обычную маску безразличия.

— Зачем это тебе?

Беспечно пожав плечами, Бетани ответила:

— А, просто так. Просто я подумала, что здорово будет иметь портрет человека, на которого возложена ответственность быть нашим проводником. Я уверена, папа будет настаивать на том, чтобы сфотографировать тебя, но мне хотелось бы выразить собственное восприятие, с твоего позволения, конечно.

Трейс усмехнулся.

— Это должно быть очень интересно. Почему-то мне кажется, что с моего позволения к твоему восприятию добавятся рога и раздвоенные копыта?

— На воре и шапка горит, — быстро проговорила Бетани и, прежде чем Трейс успел передумать, направилась за мелками, которые он подарил ей. Устанавливая деревянную коробку на небольшом валуне и пристраивая на коленях чистый лист бумаги, Бетани, пряча улыбку, наблюдала за беспокойно ерзающим Трейсом. Так непохоже на него — чувствовать себя не в своей тарелке, но ей это нравилось.

— Сиди спокойно, — приказала она, — и постарайся не менять позу по отношению к солнцу. Мне нравится игра теней на твоем лице.

— Я чувствую себя чертовски глупо, — проворчал он, глядя на нее из-под полей.

— И сними, пожалуйста, шляпу. Просто положи ее рядом. Было бы очень любезно с твоей стороны, если бы ты снял также кобуру.

— Нет, — сказал он, словно отрезал, и она сразу же отступилась.

— Отлично. Теперь, почему бы тебе не расслабиться? Сядь, как тебе удобно.

Она быстро рисовала. Сделала один набросок, на котором он сидел очень прямо, пристально вглядываясь в нее и всем своим видом излучая настороженность, потом другой, со смягчившимися линиями фигуры, когда он, расслабившись, лениво развалился на камнях. Только лицо не соответствовало позе, сохраняя выражение настороженной обеспокоенности.