Израненные - 2 - [21]

Кто-то высосал весь воздух из комнаты, потому что я не могу дышать. Я чувствую себя, как рыба на крючке у Питера, держащего меня за подбородок. Он не отпускает меня, не верит словам и отталкивает меня. Он наклоняется достаточно близко и выдыхает:

– О чем ты думала, что сделает это чувство безопасным, чтобы так довериться мне?

В горле ком, который я не могу проглотить. Он скручивает меня в моток, заставляя болтаться на конце красивой розовой бечевки, и это все, что я могу поделать, чтобы не убежать. Этот разговор пугает меня, но также и возбуждает. Его рука теплая, мягкая, но решительная. Она скользит от моего подбородка к шее. Я поддаюсь вперед и закрываю глаза.

– В какой-то момент все становиться хорошо, словно ничего плохого со мной не случалось. Ты, казалось, ухватился за ту девчонку, которой я была, и пытался ее вернуть. Она не боится тебя, и она все еще хочет того, чего я никогда не хотела.

– Скажи, чего ты хочешь, Сидни, – глаза Питера ищут мои, смотрят, надеясь на невозможное.

Мой рот открылся, но я не произношу ни звука. Это так отличается от речи в моей голове. Произнеся это вслух, мысль закрепляется и становится правдивой. Питер прижимается к моей щеке губами и отстраняется, его глаза фиксируются на моих губах, словно он думает снова меня поцеловать. Я хочу быть смелой, поэтому говорю это ему:

– Я хочу тебя.

Лучезарная улыбка проскальзывает на его губах.

– На самом деле хочешь?

Мое лицо горит. Я ощущаю, как румянец появляется на моих щеках, и я не могу сдержать улыбку. Пытаюсь отвернуться, но он не позволяет мне. Палец Питера снова на моем подбородке, отклоняя мою голову назад, чтобы наши взгляды встретились. – Возможно.

– Когда ты говоришь «возможно», это обычно означает «да».

Я усмехаюсь.

– Возможно.

Глава 12

Оставшаяся ночь проходит медленно. Я ворочаюсь на матрасе, и никак не могу уснуть. Питер, лежащий на противоположной части кровати, сводит меня с ума. Я хочу, чтобы он обнял меня, но боюсь, что свихнусь и скажу ему отвалить, если он прикоснется ко мне не так. Я переворачиваюсь на спину и прижимаю к лицу подушку. Единственная вещь, прикрывающая спину – это съехавшее полотенце, на котором неудобно спать. Я прижимаю подушку к лицу, когда чувствую, что она исчезает.

Питер смотрит на меня своими великолепными глазами.

– Беспокойная ночка?

– Возможно, – мы оба тихо смеёмся. Черт. Я понятия не имела, что сделала это. Делаю мысленную пометку: перестать говорить «возможно», когда подразумеваю «да».

Питер протягивает руку. Я не успела оглянуться, как он стащил меня с кровати. Пытаюсь ухватиться за полотенце, но Питер закрывает глаза.

– Оставь так. Я не буду смотреть,– он протягивает раскрытую ладонь. – Потанцуй со мной.

Я убираю прядь волос за ухо.

– Питер, я…

– Ты сказала «возможно». «Возможно» означает «да». Но ты должна будешь вести, потому что я не могу открывать глаза,– наблюдая за Питером, я принимаю решение. Он по пояс голый, на нем серые тренировочные штаны. Я едва ли могу видеть его в темноте. Через щель в занавесках уличный фонарь отбрасывает слабый свет на его тело и раскрытые ладони.

Я подхожу к нему и беру за руки. Кладу одну руку себе на талию, во вторую – вкладываю свою ладонь. Наши пальцы соприкасаются, и мы делаем первые шаги. Мое сердце колотится, хотя мы проделывали это миллион раз. В прошлом Питер мой учитель и мой босс. Теперь он полуголый и с закрытыми глазами. Как мы докатились до этого? Никогда бы не подумала, что мы придем к подобному, когда впервые встретила его той ночью в ресторане.

Когда я успокаиваюсь, что-то начинает скрестись в дверь. Словно гвоздем ведут по металлу. Глаза Питера распахиваются, когда я цепляюсь за него. Это неправильный звук, как звук раскладного ножа, скребущего по металлу, или как нож Дина. Я смотрю на Питера, он смотрит на меня. Мы оба молчим, и звук снова повторяется.

Питер отпускает меня и усаживает на кровать. Он прижимает палец к губам, ожидая, когда я кивну, прежде чем выглянуть через щёлку в занавесках. Питер мгновение смотрит, предусмотрительно не прикасаясь к ткани. Он возвращается ко мне и шепчет:

– Я ничего не увидел. Может, они ушли,– но когда он это говорит, ужасный звук повторяется снова, на этот раз сильнее и громче.

Разум борется со мной, отбрасывая в прошлое. Отблеск серебра проскальзывает перед моими глазами. Я прижимаюсь к Питеру.

– Это нож, нож Дина…

Питер крепко держит меня. Заметно, что он не хочет меня отпускать, но звук повторяется снова. Возможно, он что-то вырезает на двери. Может он закончит и уйдет. Питер шепчет успокаивающие слова мне на ухо, но не отрывает взгляда от двери. Я мысленно повторяю «уйди» снова и снова, как будто это как-то поможет.

Питер крепко прижимает меня к своей груди. Мы наблюдаем за дверью, ожидая, когда она распахнется, но тишина заполняет наши уши. С трудом сглотнув, я поднимаю глаза на него, готовая заговорить, когда что-то ударяется в дверь, что-то, пытающееся открыть ее. В отчаянии я оглядываюсь вокруг в поисках оружия, чтобы защитить нас, но ничего не нахожу. Пульс отдается в ушах, поэтому, когда Питер отпускает меня и шагает к двери, я волнуюсь.