Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014 - [29]
Ноябрь 1963 г. ознаменовался активизацией диалога, в ходе которого американские и израильские военных специалисты обменялись информацией и оценками относительно широкого комплекса местных и региональных оборонных вопросов. Результатом такого взаимодействия стало принципиальное согласие Пентагона усовершенствовать и усилить бронетанковую систему Армии обороны Израиля. А через год была осуществлена сделка по продаже 210 танков Фатон М-48А[157].
Основной причиной недовольства администрации Кеннеди Израилем было создание ядерного реактора в Димоне. Вследствие острого ракетного кризиса на Кубе в 1963 г. Кеннеди особенно чувствительно относился к опасности распространения ядерного оружия. Президент в последний год жизни поставил вопрос разоружения и нераспространения ядерного оружия в центр американской внешней политики. Кеннеди сформулировал это как некое «внутреннее глубокое обязательство… сделать все возможное для торможения израильской ядерной программы»[158]. При этом он продолжал последовательно гарантировать «обеспечение безопасности и независимости Израиля». В своем письме Эшколу, он предлагал совместно взвесить «наиболее подходящие пути и методы, чтобы справиться с усиленной арабской военной угрозой»[159].
Ядерная программа Израиля раздражала Кеннеди, но эта проблема была каким-то образом выделена и изолирована от общего комплекса взаимоотношений между Вашингтоном и Иерусалимом. Разногласия по этому вопросу не смогли затормозить прогресс развития американо-израильского сотрудничества. Вопрос о том, мог бы этот спор, в конечном счете, сломать всю систему развивавшихся взаимоотношений, если бы не гибель президента, остается открытым до сегодняшнего дня.
Предыстория «ядерного кризиса» в американо-израильских отношениях началась еще в 1960 г., в последний год правления администрации Эйзенхауэра, хотя его администрация с 1955 г. участвовала в израильских научных разработках в рамках президентской программы «Мирный атом». Еще в 1952 г. по инициативе Бен-Гуриона и Переса была создана комиссия по ядерной энергии, контролируемая Министерством обороны. Инициатором ядерной программы был Бен-Гурион, который, по свидетельству ближайших его соратников, всегда опасался, что арабы, благодаря своему численному, территориальному и финансовому превосходству, смогут уничтожить Израиль. Его кошмаром была опасность атаки арабских противников сразу по всем фронтам. В конце 1950-х гг. он признался своему помощнику, что «ночью не может сомкнуть глаз из-за страха перед совместной атакой всех арабских армий»[160]. Единственным способом предотвращения этой угрозы, по мнению Бен-Гуриона, было развитие собственных ядерных возможностей как мощного средства сдерживания любых попыток арабских противников уничтожить Израиль; премьер считал этот путь единственной гарантией выживания государства. Получение ядерного оружия стало его навязчивой идеей. Он лично инициировал начало разработок ядерного оружия, не вынося этот вопрос на обсуждение ни в кабинет министров, ни в парламентскую Комиссию по международным делам и обороне. Бен-Гурион поставил в известность только небольшую группу руководителей своей партии МАПАЙ – А. Эбана, М. Даяна, Ш. Переса, которые в результате парламентских выборов 1959 г стали депутатами Кнессета.
В октябре 1957 г. между Израилем и Францией было подписано тайное соглашение о строительстве ядерных реакторов на территории Израиля и о создании завода по выделению плутония, что свидетельствовало о намерении использовать реактор в военных целях.
Строительство ядерного реактора началось в глубине пустыни Негев, недалеко от города Димона. Согласно подписанному Пересом соглашению, в строительстве участвовало 1500 израильских и французских рабочих, тяжелая вода доставлялась самолетами французской компании из Норвегии. В 1955 г. в ходе объявленной Эйзенхауэром программы «Атом миру» Израиль получил небольшой атомный реактор мощностью 5 МВт, который был смонтирован неподалеку от Тель-Авива, в поселении Нахаль Сорек. Этот реактор имел, главным образом, ценность лишь для подготовки специалистов и использовался в качестве учебного пособия для развертывания масштабных исследований в дальнейшем. Начались эти исследования еще в 1949 г., когда Бен-Гурион вызвал из Парижа одного из виднейших французских физиков Мориса (Моше) Сурдина, который во время войны работал в атомных программах США и Англии, а затем в Комиссии по ядерной энергии, руководившей созданием французской атомной бомбы. Сурдин привез в Израиль достаточно полную информацию о ядерном оружии и технологии его создания. Вскоре была создана Комиссия во главе с выдающимся ученым-физиком Эрнстом Давидом Бергманом, переселившимся в Палестину после прихода к власти Гитлера. Когда была провозглашена независимость Израиля, он основал и возглавил научно-исследовательскую службу ЦАХАЛ. Став главой атомной Комиссии, Бергман принял решительные меры для развертывания не только научной, но и конструкторской работы.
