Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014 - [12]

На период правления Эйзенхауэра пришелся первый виток «холодной войны», которая в течение более 40 лет оказывала решающее влияние на глобальную расстановку политических сил. Ближний Восток после Второй мировой войны был очагом международной напряженности и узлом нарастающих противоречий между основными акторами, действовавшими в регионе. Британия и Соединенные Штаты отстаивали свои экономические интересы и стремились сохранить контроль над Ближним Востоком, создавая под своей эгидой новые региональные союзы – Багдадский пакт[57] и военные базы. Запад пытался преодолеть нарастающую напряженность отношений с набирающим силу арабским национализмом.

Израильское правительство приняло обязательство не участвовать в блоках и группировках против СССР и до 1956 г формально продолжало оставаться вне системы военных союзов, формируемых США и Англией на Ближнем Востоке. Более того, по отношению к турецко-иракскому пакту (Багдадский пакт) оно заняло отрицательную позицию. Израильское правительство неоднократно заявляло, что политика США и Англии по созданию военных группировок на Ближнем и Среднем Востоке без участия Израиля резко нарушает баланс сил не в пользу последнего и ведет к усилению напряженности в этом регионе. Турецко-иракский пакт и связанные с ним поставки оружия Ираку и другим арабским странам представляли собой прямую угрозу территориальной целостности и национальной независимости Израиля. Израильское руководство настаивало, что декларация трех держав от 1950 г. о сохранении «статус-кво» в данном регионе утратила силу и не может служить достаточной гарантией безопасности Израиля. Поэтому дипломатические усилия Израиля направлены на то, чтобы добиться заключения с США соглашения об оказании военной помощи, получения «действенных англо-американских гарантий территориальной целостности и безопасности Израиля, а также гарантий того, что полученное арабскими странами от США и Англии оружие не будет использовано против Израиля[58].

План заключения договора с США о взаимной обороне и безопасности обсуждался в Кнессете 1 апреля 1955 г. Представлял план премьер-министр Шарет. План вызвал серьезные разногласия, особенно по поводу двух условий США: предоставить территорию Израиля для американской военной базы и в качестве предварительного условия заключения соглашения – урегулировать конфликт с арабскими странами, что в то время означало согласие на возвращение беженцев, «исправление» границ и принятие плана Джонстона. Против предложения Шарета резко выступила партия Общих сионистов, Прогрессивная партия, МАПАМ, КПИ и Ахдут ха-Авода. В итоге план все-таки был одобрен, и Эбан обратился с предложением о заключении оборонного союза к Даллесу. Госсекретарь ответил, что подобное предложение является беспрецедентным. США до сих пор не заключали ни одного военного союза, кроме договора со странами западного полушария, в котором не было бы указания, что он направлен против коммунистической угрозы. Договор же, предложенный Израилем, предусматривает лишь оборону одной страны от агрессии со стороны других (арабских) стран. Даллес заявил, что никакой американский Сенат, ни с демократическим, ни с республиканским большинством никогда не утвердит военного союза США с Израилем, пока Израиль находится фактически в состоянии войны с арабскими странами. Даллес добавил, что опасения Израиля по поводу своей безопасности могут быть рассмотрены, но лишь при условии, что напряженность на границах будет ликвидирована или серьезно ослаблена[59].

В это время отношения на Ближнем Востоке завязались в тугой политический узел. Одновременно усилилось традиционное соперничество между Ираком и Египтом за лидирующую роль в арабском мире; углублялись разногласия между Ираком и Сирией из-за претензий королевской династии Ирака на роль монархов всего «Благодатного полумесяца» путем слияния Ирака и Сирии; усиливались противоречия между Британией и Францией, которая до Второй мировой войны контролировала Сирию и считала, что Британия подталкивает Ирак к овладению Сирии. Наблюдалась усиливающаяся враждебность между Францией и всеми арабскими странами из-за военных действия Франции в революционном Алжире (по оценке французских политиков Насер был моральным вдохновителем и опорой восставших). Параллельно с этим расширялись противоречия между Британией и США, которые после отхода от политики изоляционизма начали проникать в Ближневосточный регион и, делая ставку на арабский национализм, активизировали политику вытеснения Британии; и, наконец, не забудем враждебное отношение всех мусульманских государств региона к Израилю[60]. В условиях «холодной войны» Ближневосточный регион превращался в плацдарм противостояния великих держав, в первую очередь – США и Британии, которые стремились укрепить свои позиции в арабском мире.

Президент с военным прошлым, Эйзенхауэр рассматривал Ближневосточный регион как арену борьбы с «коммунистической угрозой». Главной его целью на глобальном и региональном уровне было сдерживание СССР, а основной ареной противостояния советскому влиянию признавались арабские страны. Опасаясь изменения мирового баланса сил в пользу коммунистического лагеря, он начал проводить на Ближнем Востоке политику формирования некого «пояса» дружественных прозападных государств, которые могли бы блокировать растущее влияние СССР в этом регионе. Первостепенную важность для США имели страны «северной линии» – Египет, Турция, Ирак и Пакистан. Этим странам оказывалась щедрая военная и экономическая помощь, и политическая поддержка. Египту отводилась ключевая роль в сдерживании советского влияния и в качестве проводника американских интересов. Значение Израиля в этом раскладе региональных сил для США в те годы было второстепенным. Поэтому администрация Эйзенхауэра с самого начала своей деятельности придерживалась крайне сдержанной линии в отношении Израиля, воздерживалась от любых шагов, которые могли бы быть расценены как «произраильские». Вашингтон демонстрировал свое «понимание» арабских требований в отношении урегулирования арабо-израильского конфликта, который рассматривался как фактор, подталкивающий арабских националистов к Советскому Союзу.