Изобретение велосипеда - [49]
— Ага…
— Да. Я специально пошла с Садофьевым в пышечную.
— Тогда надо было в ресторан. Это было бы эффектнее.
«Света — дрянь!» — в сердцах нацарапал кто-то на самой трубке. Костя засмеялся.
— Я очень рада, что тебе весело, — сказала Инна.
— Мне совсем не весело.
— Тогда почему ты смеёшься?
— Я из автомата звоню, тут такие вещи интересные написаны. Я и не подозревал, что в автоматах страсти бушуют.
— Ты хочешь, чтобы я повесила трубку?
— Инна!
— Дура я, да?
— Нет. Ты искренняя.
— Искренняя дура?
— Смотри. Я тебе позвонил. Твоя первая фраза. «Я тебе всё объяснила…» А вдруг я звонил, чтобы узнать домашнее задание?
— Но я же знаю, зачем ты звонишь…
— Инна, что ты сейчас делаешь?
— Ничего. Чулки штопаю.
— А могла бы соврать, что куда-нибудь идёшь… Скажем, в Дом кино на американский фильм. Я бы поверил. Видишь, нет в тебе кокетства.
— Это плохо?
— Не знаю. Например, в том, с кем ты ходила в пышечную, кокетства хоть отбавляй.
— Так…
— Но я не говорю, что это недостаток. Значит, чулки штопаешь? А может?..
— Нет.
— Что нет?
— А ты не знаешь?
— Я хотел сказать, может, не стоит чулки штопать?
— А встретиться с тобой?
— Я вообще-то свободен…
Инна засмеялась.
— Костик, — спросила она. — Зачем ты мне звонишь?
— Чтобы ты не думала, что я тряпка, что я из-за тебя переживаю, не сплю ночами и так далее…
— А я ничего и не думаю… Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что я тебя совсем не знаю… Вот мы даже с тобой разговариваем, а я не понимаю, когда ты серьёзно говоришь, а когда шутишь… А иногда я тебя слушаю, слушаю и ничего не понимаю…
— Инна!
— Не перебивай меня, пожалуйста! Я так не могу! Когда мы прогуливали, я на тебя специально орала. Потому что ты тогда сразу внимательней становился. А потом я не так что-нибудь скажу, глупость какую-нибудь скажу, а ты улыбнёшься незаметно, дескать, вот дура! Угораздило да меня в неё влюбиться!
— Инна!
— Не перебивай! А ты… Ты… Ты сказал в жизни хоть одну глупость? Неужели тебе не надоело быть таким умным? А? Мне бы на твоём месте надоело!
— Инна!
— А вот Гектор… — Инна замолчала.
— Что Гектор?
— Ничего! Больно много думаешь ты, Костенька…
— Инна!
— Подожди, сейчас я соберусь с силами…
В трубке шуршало, словно ворочался там и шевелил усами таракан. Костя так сильно прижимал трубку к уху, что ему казалось, будто этот проклятый таракан уже переполз из трубки к нему в ухо.
— Костик! — наконец сказала Инна. — Я тебя не люблю… Я не виновата… И ты это знаешь…
Костя подумал, что, пожалуй, самое лучшее сейчас повесить трубку, написать на стене: «Инна — дрянь!» — и уйти, но не мог он повесить трубку, не мог он не слышать её голоса.
— Инна! — сказал Костя. — Ты хорошо меня слышишь, Инна?
— Хорошо…
— Подожди, я тоже соберусь с силами, ладно?
— Ладно…
— Иди ты… Инна! — проорал Костя в трубку и с яростью посадил её на рычаг. Он действительно собрался с силами. Аппарат застонал, внутри его что-то металлически запротестовало.
«Хорошо, — подумал Костя, — что я звоню ей не из дома».
Этот разговор происходил в воскресенье днём, в то самое время, когда Гектор Садофьев мчался на такси в сторону Академии художеств, а рядом с ним на сиденье сидел, высунув язык, Карай.
Костя вышел из будки, весело насвистывая. Он вдруг вспомнил, что его дома ждёт не дождётся замечательный учебник «История Древнего Востока». Костя подумал, что всё чепуха в сравнении с Древним Востоком. Костя собирался поступать в университет на восточный факультет, изучать древние языки, стать специалистом по истории, обычаям и культуре мёртвых ныне стран. Костя шёл по улице и старался не думать, совершенно не думать об Инне. Приходили на помощь калейдоскопы азиатских базаров и караваны верблюдов. Осеняли Костю финиковые пальмы, утешали Костю моложавые шейхи в чалмах, украшенных рубинами. Для Кости плескались в гаремах фонтаны. Танцевали обнажённые гибкие женщины. По мановению Костиной руки другие женщины в паранджах стелили на пол ковры, ставили на низкие столики носатые инкрустированные кувшинчики, приносили чеканные ножны и кривые блестящие сабли. Белые скакуны горячились у выхода из шатра. Бородатые мудрецы водили пальцами по книгам, исписанным непонятными волнистыми буквами…
— Почему ты хочешь поступать именно на восточный? — постоянно удивлялась мать. — Мне кажется, это твоё увлечение быстро пройдёт, через месяц тебе станет скучно. Ты начнёшь жалеть…
— Мне никогда не станет скучно, — отвечал Костя. — Верь мне, я стану великим востоковедом! Просто ничего другого мне в жизни не остаётся…
— Очередной комплекс? — качала головой мать.
— Ты сама в этом виновата! — говорил Костя. — Посмотри на меня — рост маленький, физиономия отвратительная, ещё эта прядь седая!
— Ты сам не знаешь, чего хочешь! — качала головой мать.
— Почему? — возражал Костя. — Знаю. И время, которое мои сверстники тратят на гулянки-танцы-девушек, я как ты можешь заметить, трачу на изучение Древнего Востока…
— А вот этого я что-то не замечаю, — говорила мать.
— Понимаешь, Древний Восток для меня и вино, и девушка, и танец.
— Ты всё придуриваешься, придуриваешься. Неужели не надоело? — спрашивала мать.
— Молчи, мама, — отвечал Костя. — Ты родила великого востоковеда, ты оказала услугу человечеству.
Казалось бы, заурядное преступление – убийство карточной гадалки на Арбате – влечет за собой цепь событий, претендующих на то, чтобы коренным образом переиначить судьбы мира. Традиционная схема извечного противостояния добра и зла на нынешнем этапе человеческой цивилизации устарела. Что же идет ей на смену?
Это беспощадная проза для читателей и критиков, для уже привыкших к толерантной литературе, не замечающих чумной пир в башне из слоновой кости и окрест неё. «Понятие „вор“ было растворено в „гуще жизни“, присутствовало неуловимым элементом во всех кукольных образах, как в девятнадцатом, допустим, веке понятие „православный“. Новый российский мир был новым (в смысле всеобщим и всеобъемлющим) вором. Все флаги, то есть куклы, точнее, все воры в гости к нам. Потом — не с пустыми руками — от нас. А мы — к ним с тем, что осталось.
В сборник включены произведения современных писателей о первой любви.Для среднего и старшего школьного возраста.
«sВОбоДА» — попытка символического осмысления жизни поколения «последних из могикан» Советского Союза. Искрометный взгляд на российскую жизнь из глубины ее часового механизма или, если использовать язык символов этого текста, — общественно-политической канализации…«Момент обретения рая всегда (как выключатель, одновременно одну лампочку включающий, а другую — выключающий) совпадает с моментом начала изгнания из рая…» — размышляет герой книги «sВОбоДА» Вергильев. Эта формула действует одинаково для кого угодно: от дворника до президента, даже если они об этом забывают.
Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.
Романы «Геополитический романс» и «Одиночество вещей», вошедшие в настоящую книгу, исполнены поистине роковых страстей. В них, пожалуй, впервые в российской прозе столь ярко и художественно воплощены энергия и страсть, высвободившиеся в результате слома одной исторической эпохи и мучительного рождения новой. Главный герой «Одиночества вещей» — подросток, наделённый даром Провидения. Путешествуя по сегодняшней России, встречая самых разных людей, он оказывается в совершенно фантастических, детективных ситуациях, будь то попытка военного путча, расследование дела об убийстве или намерение построить царство Божие в отдельно взятой деревне.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 57 Оформление художника С. Шикина Попов В. Г. Разбойница: / Роман. Оформление С. Шикина. — М.: Вагриус, СПб.: Лань, 1996. — 236 с. Валерий Попов — один из самых точных и смешных писателей современной России. газета «Новое русское слово», Нью-Йорк Книгами Валерия Попова угощают самых любимых друзей, как лакомым блюдом. «Как, вы еще не читали? Вас ждет огромное удовольствие!»журнал «Синтаксис», Париж Проницательность у него дьявольская. По остроте зрения Попов — чемпион.Лев Аннинский «Локти и крылья» ISBN 5-86617-024-8 © В.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.