Изобретая все на свете - [72]

— Луиза, — очень ласково говорит он. — Какая великолепная гроза. Вам нравится?

— Мистер Тесла, за вами кто-то шпионит.

Она произносит это спокойным голосом.

— Кто? Вы? — недоумевает он.

— Нет. Кто-то из соседнего номера. Они просверлили дырку в стене, как только вы вышли.

Он смотрит в пол. Он улыбается довольной улыбкой, как будто давно ждал этой новости.

— Дырку в стене? Ага! Эти. Я так и думал, что они, в конце концов, явятся.

— Кто это?

— ОСС, [20]а может, ФБР. Возможно, даже немцы. Точно не знаю. — Он скребет в затылке, уставившись на лампы над головой. — Я рассчитывал, что они появятся, — говорит он, улыбаясь. — Так. Они верят в мои изобретения. — Он снова улыбается, словно это известие оправдывает победную осанку, которую он принял минуту назад. — Зачем бы им иначе приходить? Зачем еще, Луиза? Если я, как они говорят, шут, если я — сумасшедший ученый и они считают, что мои изобретения не будут работать, зачем тогда тратить силы на такого старика?

Она качает головой.

— Спасибо вам, Луиза. Это отличная новость. — Он отворачивается, тут же забыв о ней.

Она стоит у прилавка и смотрит ему в спину. Освещенный со спины, мистер Тесла похож на огромный странный рубильник. Пока она глазеет, он проскальзывает мимо нее в открытую дверь, прямо в грозу, и исчезает в направлении парка, промокший насквозь, улыбаясь буре.

ГЛАВА 15

Мы учимся на поражениях, а не на успехах.

Брем Стокер. Дракула

Пустырный Остров — вовсе не остров. Просто на нем чувствуешь себя как на острове. Груда мусора, осеняющая собой Джамайка-Бей, от самой авеню Флэтбуш. Улицы превращаются в грязные дорожки, большей частью прячущиеся среди тростника и морского овса. Таков был вход на Пустырный Остров, где, пока несколько лет назад городские власти не покончили с ним навсегда, там еще жили несколько семей — изолированная община, зарабатывавшая на жизнь уничтожением домашних отбросов.

В Нью-Йорке что ни день умирают сотни животных — собак, кошек, лошадей, подвальных крыс — и их трупы обычно доставлялись на Пустырный Остров вместе с прочим мусором. Так что эту местность прозвали Бухтой Дохлой Лошади. Обитатели острова собирали кости и мусор, извлекали из них все, что могло пригодиться, и строили из этого свои дома. Остатки закапывали для удобрения, мазут и нитроглицерин — на старой фабрике, когда-то стоявшей на южном берегу Пустырного Острова.

Автобус проезжает через новый мост Марин-паркуэй, и Уолтер прижимается лицом к стеклу, любуясь на Пустырный Остров, восхищаясь его былым смирением, способностью сделать из мусора что-то полезное — почти как у Азора. Он слышит гудение. Возможно, это колеса автобуса гудят на металлическом покрытии моста. Возможно, это его совесть. Он не сказал Луизе, куда отправился. Она, конечно, думает, что он еще спит, как всегда спал после ночных дежурств в библиотеке. Но Уолтер не спит. Спать ему хочется, это верно, он ведь проработал всю ночь, но вместо отдыха Уолтер доехал по линии «Би-эм-ти» до бульвара Рокуэй и сел на автобус, который теперь везет его через мост Марин-паркуэй к Фар-Рокуэй, к крошечному аэродрому в Эджмере, где он собирается встретиться с Азором и Артуром. Азор обещал вернуть его обратно к следующей смене.

«Вспомни того, кого я забыл» — песенка Эла Дабина и Гарри Уоррена засела у Уолтера в ушах. Она повторяется и повторяется под шум колес. Она переносит Уолтера в 1911-й, за двадцать два года до того времени, когда была написана.

Очередь в тот день, 23 мая, должно быть, занимали с шести часов утра. Уолтер встал в хвост за несколько минут до девяти — часа, назначенного для торжественного открытия Публичной библиотеки. Он-то, дурак, воображал, что первым возьмет книгу в новой библиотеке, но к его приходу очередь протянулась вдоль всего здания и уходила в Брайант-парк. Утро было теплым, и розовые лепестки магнолии, вишни и кизила в парке втоптали в бурую грязь. Уолтер слышал сладкий запах умирающих цветов. Он занял место в очереди, пристроился в тени надземки Шестой авеню и надеялся, что все книги не разберут к тому времени, как он переступит порог.

Уолтеру тогда шел двадцать первый год, он жил дома, читал Жюль Верна, валял дурака вместе с Азором, потакал своему возрастающему увлечению почтовыми голубями и зарабатывал, сверля дыры для водопроводной компании.

Очередь продвигалась через Брайант-парк так медленно, что Уолтеру казалось будто он целые геологические эпохи проползает через Нью-Йорк на брюхе. Индейцы, Джордж Вашингтон. Брайант-парк был прежде кладбищем бедняков. Уолтеру виделись груды грудных клеток под тонким слоем земли. Солдаты Федерации. Призывной бунт. Кристал-Палас. А клочок земли такой маленький. Через час Уолтер дополз до парадного крыльца библиотеки и прошел между львами. Р-р-р!

Внутри высокие потолки атриума подчеркивали его рост — или недостаток роста. Но библиотека была единственным местом, где он не прочь был почувствовать себя маленьким. Ему даже хотелось бы стать еще меньше, маленьким как мышка. Тогда он мог бы пробраться на все семь этажей закрытых хранилищ, неторопливо вгрызаться в книги, откусывать по кусочку от каждой страницы. Он поднялся по широкой каменной лестнице на третий этаж, к главному каталогу и читальному залу. Очень ласковая женщина приняла у него заявку на жюльверновский роман «Вверх дном». Он уже читал эту книгу, но перед бесчисленными карточками каталога растерялся и не смог решить, что же ему хочется прочитать.