Изобилие - [17]

МЭЙКОН: Но мне они непременно нужны. Пятьдесят долларов. Мне они нужны, чтобы спасти хозяйство. Меня вышвырнут из дома прямо на пыльную дорогу. Ты не можешь со мной так поступить.

БЕСС: Милая, да я бы крылышки у ангелов пообрывала, если б думала, что они помогут мне взлететь.

Выходит из хижины во двор. Мэйкон идет за ней следом.

МЭЙКОН: Ты у меня в долгу! Ты мне должна! Ты не можешь отказывать мне в том, что мое! Я кормила тебя зелеными сухарями; я расчесывала тебе волосы; я учила тебя свистеть!

ЭЛМОР: Вы готовы?

БЕСС: Да.

ЭЛМОР: Вы прочли контракт?

БЕСС: Они хотят, чтобы я потребовала немедленного уничтожения всех индейских племен.

ЭЛМОР: Верно.

БЕСС: С этим проблемы не будет. Только распорядитесь, чтобы всюду, куда бы мы ни приехали, меня бы встречала корзинка с золотыми тюльпанами. Это мои любимые цветы, тюльпаны.

Бесс и Элмор уходят, а Мэйкон кричит им вслед.

МЭЙКОН: Воровка! Грабительница... воровка! Тюльпаны - мои! Они принадлежат мне! Это я видела картинку! А не ты! (Входит Уилл с повязкой на глазу и ранцем в руках.) Господи, Уилл. Господи. Она не захотела дать мне денег. Она ничего не захотела мне дать. Она ведь в долгу у меня. Она это знает. Я была ей другом. Боже, так бы ее и убила. Башку бы ей оторвала и скормила мозги бешеным крысам. Себялюбивая, мстительная, чванливая, бессердечная индейская щлюха.

УИЛЛ: Мэйкон, я ухожу отсюда. Ухожу на запад.

МЭЙКОН: На запад? Куда на запад?

УИЛЛ: Не знаю.

МЭЙКОН: Может, нам стоит Айдахо попробовать. В Айдахо есть эта турецкая красная пшеница. У нее зерно твердое. Ее можно всю весну выращивать.

УИЛЛ: Л не хочу, чтобы ты шла со мной.

МЭЙКОН: Что?

УИЛЛ: Моя первая жена, Барбара Джейн - ну, я любил ее. И я помню, что она любила меня. А ты никогда меня не любила, и я тебя никогда не любил. Вот все, что у нас с тобою было. Я такого больще не хочу.

МЭЙКОН: Ты меня здесь бросаешь? Без ничего?

УИЛЛ: Вот твое. Лови. (Бросает ей свой стеклянный глаз. Она ловит.) Я его для тебя купил. Мне он никакого добра не принес.

Уходит. Мэйкон меряет шагами двор, перебрасывая стеклянный глаз из руки в руку.

МЭЙКОН: У меня ничего нет. Ничего. За все это время. (Пауза.) Ничего.

Сцена 7

Пятнадцатъ лет спустя. Номер гостиницы в Сент-Луисе. Бесс пьет виски из стакана. Элмор держит в руках номер "Сент-Луис Кроникл".

ЭЛМОР: Ты в самом деле хочешь это услышать?

БЕСС: Угу.

ЭЛМОР: Это не очена приятно.

БЕСС: Сейчас, кажется, все так.

ЭЛМОР: Отвратительно написано.

БЕСС: Читай, Элмор, это последняя, у меня их больше не будет.

ЭЛМОР: "Сент-Луис Кроникл" пишет: "Миссис Бесс Джонсон произнесла свою речь со страстным рвением. Тем не менее, ее история казалась полной преувеличений и устаревшей, как изношенная мелодрама, которую можно прочесть в грошовом романе. Тексту не хватало упорядоченного развития, казалось, что он уходит в сторону и бессвязно сбивается, как будто миссис Джонсон, возможно, чуть-чуть хватила лишку."

БЕСС: Чуть-чуть хватила лишку! Они что, в самом деле рассчитывают, что я буду произносить эти речи, ничего не приняв внутрь? Ах, змея подколодная. Ах, жаба червивая.

ЭЛМОР (складывая газету): Да, что ж, давай от этого откажемся.

БЕСС: Боже. Не могу тебе даже сказать, какое облегчение наступит, когда больше не нужно будет воспевать то, как я писала рыбьей кровью или была едва прикрыта юбкой из тонкой коры.

ЭЛМОР: Да, я очень хорошо понимаю, что мы себя заиграли. Людей больше не интересуют рассказы о неукротимых дикарях. Времена изменились. Сегодня индейцы - излюбленные клоуны в цирке. Вчера я прочел в афишке, что наконец арестовали твоего старого друга Оттову - у реки Пекос. За ним охотились много лет. Он последний держался. В одиночку.

БЕСС: Оттова - я и не знала, что он еще жив.

ЭЛМОР: Он и не жив. Он выпил весь керосин из лампы той же ночью, когда его схватили.

БЕСС: Ох.

ЭЛМОР (подавая ей контракты): Что ж, вот последние бумаги, распускающие наш долгий и прибыльный союз. Они все в порядке. Ты найдешь в них все, о чем мы говорили.

БЕСС: Я в этом не сомневаюсь. Просто попрошу своих адвокатов прочесть их прежде, чем подпишу.

ЭЛМОР: Я восхищаюсь твоим постоянством, Бесс. Все эти годы - и ты ни разу мне не доверяла.

БЕСС: Прости, Элмор. Я пыталась. И у меня ни разу, на самом деле, не выходило.

Входит Джек, куря большую черную сигару. Он щегольски одет.

ДЖЕК: Добрый день.

ЭЛМОР: Привет, Джек.

БЕСС: Что это за дрянь?

ДЖЕК: Сигара за десять центов. Я ее выиграл на комических скачках мулов в балагане.

ЭЛМОР: Ах да, ну и как балаган?

ДЖЕК: Убого, нуднятина, как во всех городишках. Даже уроды третьесортные: безрукий мальчик, электрическая девочка, скелет-пижон. О, кстати, ни за что не угадаете, на кого я там наткнулся. Как ее бишь? Мы еще тогда, давно, знакомы были. Ее муж еще повязку за глазу носил.

БЕСС: Мэйкон?

ДЖЕК: Да, так, кажется.

БЕСС: Мэйкон Хилл.

ДЖЕК: Ты бы ее видела. Отвратительно. У нее что-то вроде сифилиса. По всему лицу высыпало. Она сидела в будочке и торговала виски, табаком и изюмом. Я у нее изюму купил. Она меня не узнала. Я чуть не расхохотался, когда увидал, что у нее под одежду газеты понапиханы, для тепла. Помню, она вечно считала, что у нее все ладится.